Антирусская красная смута

Собеседник: Будущего Патриарха.

Лавров: С ноября 1917 года. Если объяснять позицию Синода в марте 17-го, то можно, конечно, говорить, что Пётр I превратил Церковь в синодальный период в какой-то государственный институт и инструмент, что иерархи не привыкли, боялись проявлять самостоятельность. Не без всего этого.

Собеседник: А при Алексее Михайловиче они не боялись, когда засудили Патриарха Никона по указке государственной власти?

Лавров: В споре Царя и Патриарха тогда убедительнее выглядел Царь. И тот же Никон смел свои суждения иметь.

Собеседник: А его последователи как бы не дерзали.

Лавров: Покорность иерархов власти была и есть. Но Ти-хон-то - мужественный человек, какую правду смел говорить Ленину на Красной площади в Казанском соборе! Тихон не

побоялся бы, если бы считал, что следует выступить. Но и он был захвачен этим полем притяжения, когда всё в каком-то потоке летели в пропасть, даже Тихон, если говорить о марте 1917 года. Что это? Я думаю, это во многом недооценка того, какой замечательной страной была царская православная Россия. Хотели лучшего, ещё лучше, это русский максимализм.

Собеседник: Причём, не сформулировав цель. Что значит, ещё лучше? Как у Галича в песне про царские времена: «При нём водились караси, и погулять, и было выпить на Руси». У Аркадия Аверченко есть замечательный рассказ, как в послереволюционной России собираются бывшие гурманы и рассказывают друг другу, как они раньше обедали в ресторанах. Сейчас читать это просто невозможно смешно, потому что мы и названий таких не знаем.

Страна была сытая, страна шла путём индустриализации, она могла выстоять в борьбе с одними из самых индустриализованных стран - Германией, Австрией. При этом могла накормить своё население. Что ещё нужно было? О ком они заботились? Чтобы они могли ещё свободнее говорить, как они не согласны с властью? Или как их обижают? Повторяю, не была сформулирована цель. Вам мало, или вы заботитесь о народе, чтобы ему было чего-то больше? Он был вполне доволен. Были проблемы со здравоохранением, с образованием - это общегосударственные цели, на которые нужны огромные средства, которые можно выделить постепенно, сразу всё выделить нельзя. Нужно было набраться терпения и формулировать задачи и цели, к которым нужно стремиться. Царская власть вполне была способна справиться с этими задачами.

Лавров: В образованном обществе имела место азартная игра в критику власти, в критику Царя, игра в оппозицию, в свободу слова, в революцию - играли и доигрались. Уже потом, кто в эмиграции, кто здесь в тяжелейших условиях, осознали, какую страну мы потеряли.

Заигрались. Если брать лидеров демократической оппозиции, которые взяли власть в феврале-марте 1917 года, они вообще исходили из того, что «мы придём к власти, решим быстро все проблемы».

Собеседник: Не исторический подход. Проблемы ставятся, формулируются, ищутся способы их решения. Их решить нельзя, но нужно их решать - жизнь всё время ставит какие-нибудь новые проблемы.

Лавров: Вопрос о революции очень сложный, здесь не всё понятно. Не было революции, а потом произошла. Причём ничего ужасного в стране не происходило: карточек нет, на фронте ситуация складывается неплохо, экономика снова развивается. И обвал. Вот этот обвал, вероятно, прошёл через мозг, через сердце, через непонимание, каких больших успехов мы достигли при этом самом самодержавии.

Собеседник: Оказывается, во время войны была заложена серия дредноутов, которые по своим характеристикам, в принципе, могли бы принимать участие и во Второй мировой войне. Они вполне были на уровне, чуть-чуть послабее тогдашних кораблей, причём уступали в скорости хода, а так они были вполне на уровне. Каждый из них был водоизмещением 30 тысяч тонн. 30 тысяч тонн - это примерно тысяча километров железнодорожных путей. Заложили на Балтике четыре таких корабля. От Петрозаводска до Мурманска по скальным породам за год проложили тысячекилометровый железнодорожный путь. А в Великую Отечественную войну снимали рельсы с БАМа, потому что в стране не было металла. Таких кораблей, конечно, не строили, просто не хватало на нужды фронта, и пришлось переплавлять эти рельсы на металл для войны. Вот разница.

Лавров: Я тоже выскажу парадоксальную мысль: Москву от Гитлера удалось отстоять благодаря Императорам Николаю II и Александру III. Почему? Потому что они построили Транссибирскую магистраль, по которой были переброшены дивизии с Дальнего Востока и Сибири, спасшие Москву в декабре 1941 года. Не будь этой железной дороги, они бы не поспели, Москву бы не удалось удержать. Вот вам, Николай II - герой Великой Отечественной войны!

Собеседник: Очень интересный поворот. Да, как много закладывалось тогда, ещё при царской власти, которую, к сожалению, по инерции, идущей с тех давних времен, продолжают нивелировать, осуждать, смеяться, опускать всячески, и средствами кинематографа в том числе.

Лавров: Хочу ещё вот о чём поразмышлять, на что обратить особое внимание. Николай II - это законный глава государства, это законная историческая многовековая власть.