Антисемитизм в древнем мире

После смерти Птоломея VII двор опять разделяется на две партии. Во главе одной снова становится вдовствующая царица, на этот раз дочь Филометора Клеопатра III Кокка, во главе другой — ее сын Птоломей VIII Лафир. Первая партия сохранила свои юдофильские, вторая свои юдофобские традиции. Только этим можно об'яснить тот факт, что евреи, только-что жестоко проученные за вмешательство в партийную борьбу, снова примыкают к партии царицы и руководительство войском Клеопатры снова поручается евреям — Хелкии и Анании, сыновьям того же Онии (Страбон у Ios. Antt. XIII, 10, 4, fr. 48, R). И на этот раз дело покровительствовавшей евреям партии окончилось неудачей. Птоломею VIII Лафиру удалось занять престол, после чего он подверг александрийских евреев тяжелым преследованиям (Willrich, Hermes, 39, 244 слл.). О том, до какой степени доходило в это время озлобление против евреев, можно судить по следующему рассказу Страбона (у Ios. Antt. XIII, 12, 6): «Птоломей Лафир после победы (над Иудеей) предал всю страну опустошению. С наступлением вечера он разбил свой лагерь в нескольких деревнях Иудеи, оказавшихся полными женщин и детей. Он приказал солдатам убить их, разрубить на куски, бросить члены в кипящие котлы и совершить ими возлияние». Мы знаем также, что не одно только правительство было озлоблено против евреев: после победоносного возвращения Лафира в Александрию ( в 88 г. до P. X.) александрийские жители напали на своих сограждан евреев, устроив первый и единственный известный нам народный погром в эпоху Птоломеев (Willrich, Hermes, 39, 244 слл., U. Wilcken, о. с. 786, пр. 4). {Добавление: Выводы Вилльриха, вообще говоря, следует принимать с крайней осторожностью: при всей своей талантливости, он — фантазер, имеет болезненную склонность без достаточных оснований считать легендой все то, что общепризнано в науке, и, вдобавок, часто извращает историческую перспективу в угоду своему ретроспективному антисемитизму (ср. Th. Reinach. REJ, 40, 1900, 50). Так напр., он ни у кого не нашел сочувствия, когда признал легендой рассказ Иосифа о враждебных отношениях между Птоломеем VII и евреями. Тем не менее, когда он, комбинируя основанное на хороших источниках указание Иорданиса (ed. Mommsen, с. 81) со свидетельством Порфирия (у Euseb. Chron. rec. Schoene, I p. 163—166), приходит к выводу, что победа Птоломея Лафира над Птоломеем Александром сопровождалась погромом евреев в Александрии, то этот остроумный вывод не может вызвать и не вызвал возражений в науке. — «Ок. 100 г. до P. X.» надо исправить: «по свид. Порфирия — в 88 г. до P. X.».}

Все исследователи сходятся в том, что преследования евреев при Птоломеях VII и VIII не имеют никакого отношения к антисемитизму, а об'ясняются чисто-политическими соображениями, так как евреи, как целое, приняли открытое участие в вооруженном столкновении партий. Но такое об'яснение закрывает глаза на две вещи: 1) почему евреи уже однажды проученные за это, все же вмешиваются в борьбу греческих придворных партий, в то время, как мы знаем, что во всех других случаях позиция евреев определялась исключительно интересами еврейства, как целого, и будь обе партии настроены не враждебно к евреям, для последних самой выгодной политикой был бы нейтралитет; 2) почему выступают на сцену, уже после победы Лафира, александрийцы, и почему они нападают не на сторонников побежденной партии вообще, а именно на евреев. Оба затруднения устраняются, как только мы уясним себе, что партия Лафира, опиравшаяся на огромное большинство александрийского населения, была партией активно-антисемитской, и что вообще атмосфера в это время была насыщена антисемитизмом. Тогда об'яснение преследований евреев политическими соображениями отпадает само собой: первопричиной и здесь является уже достигший высокого напряжения общественный антисемитизм.