Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Сама операция “Оверлорд” прошла не без “странностей”. Скрыть столь масштабную подготовку к высадке было невозможно. Но она почему-то стала для немцев совершенно неожиданной. В момент вторжения часть офицеров поехала на выходные в тыл, некоторые части ушли на учения, а командиры отбыли на совещания. Немцы “прошляпили” не только время, но и место высадки. Ее ждали в районе Кале, в самой узкой части пролива, а не в Нормандии. И хотя разведка однозначно доносила — удар будет в Нормандии, германское командование упрямо объявляло такие сведения неприятельской дезинформацией. Даже когда высадка уже началась, и командиры частей, вступивших в бой, просили помощи, в ответ им приказывали не паниковать. Дескать, то, что происходит у вас — отвлекающий маневр, а основное десантирование начнется в другом месте [203]. В общем, закрадывается подозрение, что в немецком руководстве хорошо поработала “пятая колонна”.

Ну а когда на континенте очутились большие силы союзников, пришло время осуществить переворот. Теперь было с кем договариваться о почетной капитуляции. Но, как известно, путч кончился неудачей. Потому что военная и гражданская оппозиция оказались ни на что не способными, кроме болтовни. По сути и организацией, и непосредственным исполнением пришлось заниматься одному единственному человеку, полковнику Штауфенбергу. К “западникам” он не принадлежал, в закулисных связях с англичанами и американцами не участвовал. Штауфенберг полтора года провел на Восточном фронте, занимаясь формированием частей “Остгруппен”, и придумал фантастический проект союза с русскими антисоветчиками. Немцы сбросят Гитлера, а власовцы — Сталина. При подготовке путча 20 июля этому энергичному энтузиасту пришлось все делать самому. И договариваться с другими оппозиционерами, и связь держать, и собственноручно подкладывать бомбу фюреру. Более чем вероятно, что Штауфенберга просто подставляли. Он был слишком “чужим” для деятелей типа Шахта, Бека, Гизевиуса. Вот и пусть действует один, чтобы самим остаться “чистыми”. А от Штауфенберга можно будет избавиться — как оно и случилось, еще до подавления мятежа его расстреляли свои же соучастники.

Но после провала выступления расправа была крутой. Едва избежавший гибели Гитлер требовал вывести измену под корень. 7 тыс. человек было схвачено, 5 тыс. из них казнено. Истребляли и заговорщиков, и их близких, и тех, кто знал, но не донес. Гильотинировали, расстреливали, вешали в проволочной петле на мясницких крюках. Хотя Канариса и его приближенных, слишком много знавших о контактах с Западом, Гиммлер от общей участи уберег. Отправил в концлагерь, где их в апреле 1945 г. все равно уничтожили, но тихо, без допросов и суда. А вот Шахт, сыгравший в заговоре важную роль, почему-то уцелел. Тоже избежал суда, тоже попал в концлагерь, но содержался в хороших условиях и благополучно дожил до конца войны. Чудом? В чудеса не верится. Все говорит о том, что “силы неведомые” сочли нужным сохранить своего эмиссара, вот и сработали невидимые “пружинки”. И банкиры с промышленниками, подкармливавшие оппозицию, остались живы.

А в операциях западных союзников произошло еще одно “чудо” — немецкие генералы квалифицировали случившееся именно так. Американские и британские армии, наступавшие широким и, казалось, неудержимым валом, в сентябре 1944 г. вышли к границам Германии и… остановились. Хотя огромную “дыру”, возникшую во фронте после катастрофы во Франции, германское командование наспех прикрыло кем попало — по “тотальной мобилизации” в фольксштурм призывали пацанов 15–18 лет, пожилых 50–60 лет, отменяли брони по болезням и ранениям. Но перед столь хилой, сотканной на живую нитку обороной танковые дивизии и колонны машин союзников вдруг тормознули. Эйзенхауэр объяснял это тем, что войска устали, что растянулись коммуникации для подвоза горючего и боеприпасов.

Получилось почти по тем условиям, которые предлагал уже покойный Роммель. Союзники занимают Францию, но не вторгаются в Германию. А вести активные действия и лить кровь пусть продолжают русские. Англичане и американцы органичивались массированными налетами авиации, превращая в руины германские города — хотя крупные военные заводы под бомбежки не попадали никогда. Те заводы, акционерами которых оставались американские компании. Конечно, пилотам и штурманам “летающих крепостей” знать об этом было вовсе не обязательно. Но, опять же, в вышестоящих штабах срабатывали “пружинки”, и в приказы на нанесение ударов такие объекты не включались. А на сухопутном фронте снова установились подобие “странной” войны. Британские и американские войска за несколько месяцев бездействия настолько расслабились, что прозевали германское наступление в Арденнах и потерпели впечатляющее поражение — выручать их пришлось русским.