Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Еще одна ошибка Солженицына, которую он объяснял “парадоксом времени” — что в Соловецких лагерях было всего 20–40 чекистов, а внутренняя администрация состояла, будто бы, из белогвардейцев. Но в воспоминаниях тех, кто сам сидел на Соловках, указывается совершенно другое: административная часть состояла из чекистов, осужденных за те или иные преступления. Об этом пишет тот же Клингер, коему довелось некоторое время поработать в лагерной канцелярии и ознакомиться с личными делами заключенных. Эмигрантская “Революционная Россия” в № 31 за 1923 г. тоже сообщала: “Администрация, надзор, конвойные команды состоят из чекистов, осужденных за воровство, истязания и т. д.” [105] Ну кто из читавших “Архипелаг” не вспомнит красочной фигуры ротмистра Курилко, матюгающего карантинную роту в Кеми? И Солженицын даже пробовал проследить варианты его “офицерской” родословной. Но все это оказывается чистейшей “туфтой”. Современники называют подлинное имя этого человека. Он был никаким не ротмистром, а драгунским унтер-офицером Кириловским, питерским чекистом [75].

В общем как раз на Соловки схлынуло поколение садистов и убийц, сформировавшееся в период “красного террора” и разгромленное ревизиями 1923-24 гг. Они здесь становились верными псами руководства. И в полную меру могли давать волю своим патологическим инстинктам, зверствуя, как и прежде. И расстреливали, и насмерть забивали, и штрафников в “голодный карцер” запирали, доводя их до людоедства, и замораживали заживо, и по пенькам за скачущей лошадью таскали, и, привязав человека к бревну, скатывали по ступенькам с горы… Нередко в литературе указывается на “совпадения”. На то, что для подобных кошмаров были выбраны Соловецкие острова — место, прежде считавшееся одним из самых священных и чистых на Руси. На то, что самые страшные расправы творились в местах, имевших характерные названия — Секирная гора с храмом Усекновения главы св. Иоанна Предтечи, Голгофско-Распятский скит. Особенно много здесь было истреблено священнослужителей и монахов… А ведь эти названия давались за века до основания лагерей. И еще в 1718 г. иеромонаху Иову явилась Божья Матерь, сказав: “Сия гора отныне будет называться Голгофою, и на ней устроится церковь и Распятский скит, и убедится она страданиями неисчислимыми…” [140]

Но есть все основания полагать, что “совпадения” были совсем не случайными. И те, кто обеспечил их, меньше всего думал об исполнении слов Божьей Матери. Как ранее отмечалось, в советском руководстве хватало последователей черных оккультных учений. Достаточно вспомнить, что после смерти Ленина был осуществлен типичный обряд некромантии с мумифицированием и сохранением трупа. По магическим представлениям, это “привязывает” к земному миру дух покойного и позволяет использовать его в неких целях. Даже гробница-мавзолей была выстроена по подобию древних языческих пирамид. Ну а главным организатором и шефом Соловков стал уже упоминавшийся Глеб Бокий. Один из любимцев оккультиста Свердлова и ревностный сторонник тех же учений, тот самый Бркий, который в гражданскую войну внедрял среди палачей традицию пить человеческую кровь.

Он оказался срели тех, кого покровительство Менжинского и Ягоды оградило от чисток, в 1921–1925 гг возглавлял Особый отдел ГПУ. Кстати, при этом организовал в Кучино своеобразную “дачную коммуну”, втянул в нее многих подчиненных. Туда приезжали на выходные вместе с женами. Лица обоего пола обязаны были ходить там голыми или полуголыми, что называлось “культом приближения к природе”. В натуральном виде члены “коммуны” работали на огроде, вместе ходили в баню, пьянствовали, устраивали групповухи — причем Бокий привлекал к жизни и развлечениям в “коммуне” и своих несовершеннолетних дочерей. Проводились и какие-то ритуалы с символическими похоронами и т. п., эти факты вскрылись на следствии в 1930-х гг, но в материалах дела о них упоминается неясно и обтекаемо, как об актах пьяного хулиганства [16]. А во второй половине 1920-х, когда умершего Дзержинского сменил Менжинский, Бокий возглавил сверхсекретный отдел ОГПУ, занимавшийся изысканиями в области оккультизма и магии. Организовывал экспедицию на Тибет для поисков легендарной Шамбалы, и руководить ею должен был не кто иной как Яков Блюмкин, убийца германского посла Мирбаха и бывший начальник охраны поезда Троцкого.

Конечно же, такой человек как Бокий при создании Соловецких лагерей учитывал не только “практические”, но и магические соображения. Сделать святое и чистое место проклятым. Испохабить его, надругаться над ним. И могли ли пройти мимо внимания Бокия такие названия, как гора Голгофа и Голгофско-Распятский скит? Тут казни и зверства приобретали уже не только репрессивный, но и ритуальный характер.