Антистресс. Как победить стресс, тревогу и депрессию без лекарств и психоанализа

Во время следующей сессии ее эмоции начали меняться. Место страха занял справедливый гнев: «Как он мог сотворить такое со мной? Как моя мать столько лет закрывала на это глаза?» Ощущения в ее теле, которому было что сказать, тоже изменились. Давле-

ние в затылке, беспокоившее ее несколько минут назад, и чувство тяжести в животе (ощущение страха) прошли — теперь она чувствовала сильное напряжение в груди и в области подбородка, как обычно и бывает при гневе.

Здесь следует сказать, что многие школы психотерапии добиваются того, чтобы беспомощность и страх жертв насилия преобразовались в справедливый гнев. При ДПДГ сеанс просто продолжается до тех пор, пока пациент не почувствует внутренние изменения. И действительно, спустя еще несколько сессий Лилиан снова увидела себя маленькой девочкой, живущей без эмоциональной поддержки и подвергающейся сексуальному насилию. Она, взрослая женщина, испытала глубокое сострадание к этому ребенку. Как в стадиях скорби, описанных Элизабет Кюблер-Росс*, гнев сменился грустью1. Потом Лилиан осознала, что такой опытный человек, как она, сможет позаботиться о несчастной малышке. Возникшее чувство чем-то напомнило ей ярость, с какой она всегда защищала своих собственных детей, — «как настоящая львица».

Наконец, она воскресила в памяти историю своего отца. В Голландии, в годы Второй мировой войны, он совсем еще юнцом вступил в Сопротивление. Его арестовали и подвергли пыткам. В детстве Лилиан часто слышала от бабушки с дедушкой, что после «объятий гестапо» он стал совсем другим человеком. Внезапно она почувствовала, как в ней вновь поднимается волна сострадания. Ее мать, женщина сухая и жесткая, никогда не выказывала жалости к своему му-

Кюблер-Pdcc, Элизабет (1926—2004) — американский психолог швейцарского происхождения, создательница концепции психологической помощи умирающим больным. — Примеч. пер.

жу, как и его родители, прожившие жизнь в убеждении, что эмоциям не следует уделять слишком много внимания. Теперь отец представлялся ей человеком, выбитым из колеи, он пережил кошмарные вещи, «и ему было, от чего сойти с ума». Затем Лилиан увидела его сегодняйним: «Жалкий старик, такой слабый, что с трудом может ходить. У него трудная жизнь. Мне действительно его жаль».

За шестьдесят минут моя пациентка перешла от ужаса изнасилованного ребенка к приятию своего мучителя и даже испытала к нему сострадание, а это и есть позиция взрослого человека. При этом не была пропущена ни одна стадия «работы скорби», как ее описывают в психоанализе. Словно целые месяцы и даже годы психотерапии сконцентрировались в одном сеансе. Стимуляция адаптивной системы обработки информации помогла установить все необходимые связи между событиями прошлого и мировоззрением зрелой женщины. Как только эти связи восстановились, болезненная информация моментально трансформировалась — метаболизировалась, выражаясь языком биологов, — и утратила способность вызывать неадекватные эмоции. Лилиан смогла воскресить в памяти эпизод с первым изнасилованием и «просмотрела» его без малейшего волнения: «Я словно наблюдала со стороны, издалека. Это просто воспоминание, образ». Лишившись своего разрушительного эмоционального заряда, воспоминание теряет жизненную силу, и его власть над нами заканчивается. Уже одно только это замечательно. Но решение застарелых проблем, которые мы носим в себе как незарубцевавшиеся раны, не завершается лишь нейтрализацией давних воспоминаний.

Разобравшись с этой, а также и с некоторыми другими травмами, Лилиан открыла в себе внутреннюю силу, о существовании которой не подозревала и даже не мечтала, что когда-нибудь будет ею обладать. Она мужественно встретила свою болезнь и гораздо спокойнее отнеслась к мысли о возможной смерти. Лилиан активно сотрудничала с врачами, испробовала множество дополнительных методов лечения от рака, которые применяла разборчиво и с умом, и, что особенно важно, она продолжила жить полноценной жизнью в течение всего периода своей болезни.

Ее постоянный психоаналитик была настолько удивлена внезапной переменой в поведении своей пациентки, что позвонила мне узнать, что произошло. Что такого особенного мы сделали, если вся эта история с инцестом была, в сущности, уже разрешена с помощью психоанализа?! После разговора со мной она в срочном порядке прошла обучение методу ДПДГ, который отныне регулярно применяет в своей практике.

Сегодня, спустя три года, пройдя через операцию, химио- и радиотерапию, Лилиан чувствует себя живой, как никогда. Пережитый опыт болезни и обретенная жизненная сила буквально озаряют ее каким-то удивительным светом. Она вновь играет в театре и вернулась к преподаванию. И верит, что все это продлится еще очень долго"'.

Разумеется, ДПДГ не вылечивает рак. Тем не менее я знаю, что это было важной частью его лечения, равно как и у многих Других пациентов, встретившихся лицом к лицу со смертельной болезнью.

Дети Косова