АнтиСУМЕРКИ. Блог вампира

       -- Да ничего, ничего! -- уверял меня Эдик, потирая шею и плечо. -- Ничего страшного, не, не сильно, что ты! Я очень рад тебя видеть, я уже хотел к тебе идти!

       Я вцепилась в него, как клещ. Повисла на нём.

       Он был живым.

       Живым, тёплым, ароматным, умопомрачительно влекущим и таким настоящим, что просто дух захватывало. В его тёмных глазах светилась такая нежность, такая страсть таилась в чувственном изгибе губ, что я чуть не забыла, зачем пришла к нему.

       -- Эдик, он хочет нас убить!

       -- Знаю, -- мой возлюбленный обнял меня ещё крепче, чем я его. -- Знаю. Но я ему не позволю.

       Прерывисто вздохнув, я уткнулась в его плечо. Ещё одно мгновение в копилку тех, в которых хотелось бы пребывать вечно.

       -- Эдик!..

       Так хотелось сказать ему о том, как сильно я его люблю, как меня перехлёстывает через край это мощное чувство, как каждый мой вдох, каждый выдох наполняют меня ещё большей любовью, хотя казалось бы, что это уже просто невозможно...

       -- Эдик, давай найдём моего папу... -- прошептала я.

       Кажется, он ждал несколько иных слов.

       -- Надо... доз... вонить... ся... маме!

       Не менее десятка попыток позвонить маме наткнулись на безразличное сообщение о том, что телефон абонента вне зоны доступа либо отключен.

       Мы решили не брать Эдиков мотоцикл и наперегонки мчались по лесу, стараясь шуметь как можно меньше и вслушиваясь в природу. Где-то должны были послышаться звуки моторов -- или звуки отдыхающей компании байкеров.

       -- Сна... чала... па... пу! -- выдохнул Эдик, и мы продолжили свой стремительный бег.

       Сперва мы пытались найти следы папиного байка, но потеряли их на грунтовой дороге, едва-едва отойдя от дома. Потом пытались выслушать, откуда зазвучат моторы... но кто их знает, этих байкеров, куда понесёт вольный ветер? Потом снова учуяли ароматы мотоциклов -- папиного и прочих -- на дороге, ведущей к Еловому, ещё одному здешнему озеру, до которого мы с Эдиком так и не успели добраться. Мой любимый сказал, что знает, как срезать путь, и вот мы бежали, прыгая через кусты и корни.

       Что за день сегодня? Сплошная беготня да прыжки!

       Временами мы поглядывали друг на друга. У кого хватит сил и смелости остановиться и, наконец, наплевав на возможность скорой гибели -- откуда мы знаем, что там задумал косичкобородый монстр со своими дружками, не идут ли они за нами попятам -- дать волю чувствам?

       Первым сдался Эдик. Помня о том, что нападения со спины чреваты последствиями, он обогнал меня, остановился. Я подошла к нему ближе.

       Ещё ближе.

       Мы целовались, забыв обо всём на свете, и, если бы вдруг этот момент стал последним в нашей жизни, боюсь, мы бы и не заметили, настолько глубоко погрузились в собственные чувства и ощущения. Мои руки блуждали по его телу, его руки ласково и бережно исследовали моё, мы привалились к сосне, капли смолы, чешуйки коры, пружинящее покачивание... оказалось, что оторваться друг от друга не менее сложно, чем признать за собой право на поцелуй.

       -- Еловое там, -- махнул Эдик рукой.

       -- Знаю, -- кивнула я. -- Принюхайся, пахнет водой.

       Мой любимый старательно втягивал воздух, то носом, то ртом, и, похоже, ничего не чувствовал, только не сознавался.

       Да, похоже, нюх у растительных вампиров, или, по крайней мере, персонально у Эдика, слабее, чем у меня.

       Я так хотела, и стало так.

       Вольные Волки разбили лагерь на берегах Елового. Ну, это, конечно, сильно сказано -- лагерь. Сосны и ели врастали едва ли не в самую воду. Мотоциклы стояли среди них вертикально, опираясь на крутые склоны берега. У кромки воды на большом бревне сидели в ряд мой папа, Анчоус, Борода, Вулф и Мэйсон.

       В руках у папы и Мэйсона были удочки.

       Эдик неожиданно громко захохотал, и сразу четыре страстных "чшш!" заставили его резко умолкнуть, зажав рот руками. Я-то успела зажать раньше, чем засмеялась, поэтому моё приглушённое мычание Волки проигнорировали.

       -- Как улов? -- вежливо поинтересовались мы.

       -- Плохо, -- хором ответили байкеры.

       Не то, чтоб не поверила, просто любопытство взыграло, и я сунула нос в обрезанную пластиковую пятилитровку, служившую контейнером для улова.

       На дне лежала маленькая, если не сказать, крохотная рыбка. Анчоус и то крупнее грызёт.

       -- В прошлый раз, когда я тут днём рыбачил, -- чуть виноватым тоном пояснил папа, -- у меня был ого-го какой улов, мы потом с Валей дома взвесили, так четыре килограмма получилось, и это за один час рыбалки! А сегодня что-то не идёт...

       Сосны справа, ели слева, лёгкая рябь по воде, отражения прозрачных облаков в прозрачной воде и четыре сосредоточенных затылка над двумя неподвижными поплавками настраивали на умиротворённый лад, и предупреждение об опасности прозвучало из моих уст очень спокойно и совсем нестрашно.

       -- Па, тут на тебя будет охотиться один вампир...

       Байкеры захохотали, и хоровое "бу-га-га" пошло гулять от ёлок до сосен. Конечно, этот смех рыбу распугать не мог.

       Папа ещё более виноватым тоном объяснил:

       -- Надь, ну ты понимаешь, это же не... не для всех понятно, да?

       Я поджала губы:

       -- Понимаю, но я серьёзно. Он действительно будет охотиться.

       -- Кто? -- спросил, морща лоб, Вулф.