Антисваха против василиска

— Вы советовали присмотреться к жертвам, — вынудив себя опуститься на стул, настороженно ответил Ригорин. — Я согласен, они выбирались целенаправленно. Самое массовое убийство, произошедшее перед гибелью моего отца, случилось в имении, где за полгода перед тем пришлось гасить волну народных протестов. Девушки и дети, что умерли на «алтаре», были детьми тех, кто подогревал волнения, но сумел ускользнуть от тюрьмы. В дальнейшем так же попадали под удар близкие тех, кто пытался выбиться из предначертанной им жизненной колеи или помогавшие таковым. Например, те, кто занимался народным образованием; прикрывавшие тех, кто сбегал от жестоких хозяев; те, кто пытался ввести менее жёсткие условия жизни и работы для нижних слоёв населения. Одним словом, как вы и намекали: целью фанатиков являлось запугивание тех, кто недостаточно запуган своими хозяевами.

— Рад, что вы уловили мой намёк: мне поначалу показалось, праведное возмущение от моих честных слов помешает вам осознать их смысл, — фыркнул магистр. — Чего ж вы замолчали, не продлили цепочку умозаключений? Боитесь озвучить логичный вывод? Валяйте, Ригорин, в моём доме нет прослушки, а я не из тех, кто бегает к королю с доносами. Молчите? Хорошо, я скажу за вас. Крайне трудно, пожалуй что и невозможно, удерживать в рабском повиновении людей образованных, думающих, обладающих множеством практических умений и навыков. Сообщество людей просвещённых быстро объединится против тиранов и сбросит с себя рабский гнёт. Другое дело — сообщество людей тёмных, суеверных, живущих за гранью нищеты, вынужденных все силы тратить на то, чтобы…

— Не сдохнуть с голоду и не навлечь на себя хозяйский гнев, я помню, — перебил Ригорин. — Такой вид «сообщества» вы успешно создали в своих землях.

— Человечество пока не придумало другого способа удерживать в рабском повиновении огромные массы людей, — пожал плечами магистр. — Если бы низшие слои населения не боялись бы до дрожи власть имущих, то мы не имели бы приятной возможности топить их детей, как котят.

Жаркий гнев затопил Ригорина. Он вскочил, уронив стул, и набросился на дьявольского магистра. Удар его магии наткнулся на выставленный Даймом щит, искры разлетелись по гостиной. Ответного удара хозяин дома не нанёс: он сидел, развалясь на диване и откровенно потешаясь над яростью гостя, неспособного пробиться под многослойную защиту. Чувствуя себя студентом-неудачником, завалившим экзамен по боевой магии, Ригорин опустил руки.

— Успокоились? Прекрасно, вернёмся к обсуждению, — хладнокровно произнёс магистр. — Что вас так возмутило в моих словах? Вы возглавляете службу, стоящую на страже тех законов, что я верноподданнически исполняю!

— Закон о полукровках скоро будет пересмотрен, — глухо сказал Ригорин.

— А, надеетесь на реализацию своих идей? Я слышал о вашей тяге к законотворчеству и проявил любопытство во время аудиенции у его величества. Король дал мне ознакомиться с вашими предложениями по изменению существующих законов. Как вы думаете, из какой папки он вытянул ваши бумаги?

— Из какой? — напрягся Ригорин, сверля собеседника пристальным взглядом, в стремлении распознать малейшую ложь. Ему король говорил, что предложения находятся на рассмотрении и скоро будут вынесены на обсуждение Верховного Совета Магов.

— Из папки с названием «Мусор», — усмехнулся магистр.

Плечи Ригорина поникли. Он устало потёр лоб, поднял стул и сел на него.

— Не понимаю, почему я вам верю, — вырвалось у Ригорина. — Это раздражает.

— О, вы умнеете, а сей процесс требует привычки. Пока не обвыкнетесь, вас часто будет раздражать непонимание своих ощущений, — насмешливо прокомментировал Имран Дайм. — В сухом остатке: королю не выгодно усиление отдельных магистров, таких, как я. Однако рост народных волнений ещё опаснее, так что власть вынуждена «дозапугивать» тех, с кем не справляются управленцы на местах. Секта имени Василиска — гениальная идея, снимаю шляпу. Режим повышенной секретности, ореол таинственности — и все дрожат от страха перед затаившимися во тьме фанатиками и мифическими змеями, отвлекаясь от реальных забот и негодяев.

— Василиск — не миф, — возразил Ригорин и сам заговорил о возникшем противоречии: — Да, к «секте» он отношения не имеет, убийцы начали действовать задолго до освобождения змея из каменной скорлупы, но на местах преступлений Василиск появляется! Почему?

— Браво, Ригорин, ещё немного — и вы научитесь задавать правильные вопросы.

— А вы, видимо, научитесь давать на них ответы, — сухо заметил Ригорин, не дождавшись продолжения. — Если бы сектой фанатиков руководил король, то он не настаивал бы так рьяно на её ликвидации.