Антисваха против василиска

Девушка развернула рулон блестящей, прекрасно выделанной кожи, выкрашенной в приятный коричнево-золотистый тёплый цвет. На Земле за такой большущий рулон качественной, натуральной кожи пришлось бы выложить огромную сумму денег.

— Какая красота! — восхитилась Аня, проводя ладонью по гладкой поверхности. — Деньги заберите немедленно, вы со мной и так сполна расплатились этой прелестью.

— Ой, какое там «расплатились»! Мы хоть и бедняки, но имеем представление, сколько магические услуги по изменению внешности стоят. До сих пор удивляюсь, кто из магов решился облик магистра подделать. — Девушка огляделась и прошептала, склонившись к Ане: — Ох, и напугалась я вчера, когда Дьявол Дайм из кустов вышел! Чуть в обморок не упала! Хоть и понимала, что это вы под личиной, но всё равно очень жутко было.

— Твой страх прекрасно вписался в нашу игру и не помешал тебе произнести отрепетированные реплики, — похвалила Аня клиентку.

Девушка раскраснелась от похвалы, сверкнула улыбкой, сто раз горячо пригласила заглядывать в гости и убежала. Аня подпёрла рукой щёчку, облокотясь на стол, вспоминая, как экспериментировала с найденными в сарае железками, максимально точно имитируя скрип и стук калитки, а потом долго-долго смотрела в зеркало на копию лица магистра. У неё знаменитый злодей северных провинций никакого страха не вызывал, скорее наоборот… Очень сильно наоборот…

«Совсем я одичала в своей вдовьей доли, на недостижимых орлов в небе заглядываться начала!» — в тысячный раз после первого столкновения с Даймом отругала себя Аня, решительно выбросила из головы фантазии о магистре и мысленно списала «Дело палача» в архив.

Всё! Было и прошло, её ждут другие заботы.

— Ты закончила? — заглянул в кабинет Павлюк. — Обедать пошли — Мариша такой вкуснотищи наготовила, так всё аппетитно пахнет, я уж вытерпеть не могу, пока все за стол сядут!

— Пообедаем, а потом к портному пойдём: пусть мерки с вас снимет и курточки кожаные к осени пошьёт. Смотри, какое красивое полотно клиентка принесла.

— Ой, ненормальная ты, Ань, какие слуги в таких шикарных нарядах ходят?! Себе пошей и мехом подбей, как богатая госпожа.

— А вы у меня в лохмотьях ходить будете? — рассердилась Аня, привыкшая детям и внукам отдавать самое лучшее, а о своих нуждах в последнюю очередь заботиться.

Однако дети упёрлись. Мариша вовсе перепугалась насмерть от самой идеи, что надо идти к портному. Она всю жизнь донашивала одежду с чужого плеча, что отдавали из милости, когда самим негодна становилась, и на кусок блестящей кожи взирала с опаской, как на свернувшуюся змею. Павлюк растолковывал, что им, беглым магам-полукровкам, надо одеваться как можно незаметнее, а не щеголять в кожаных куртках и жилетках.

Аня всецело признавала его правоту, но как же ей хотелось нарядить детишек покрасивее: внучки на Земле так любили обновки, так забавно вертелись перед зеркалом, когда примеряли платья. Аня мечтала вернуть детям хоть маленький кусочек светлого детства, что у них с рождения украли! Мать Мариши несколько лет была любовницей мага, владельца небольшого поместья. Любовницей не единственной — маг завёл себе целый гарем из молоденьких деревенских девчонок — но самой любимой из них (по крайней мере, так она сообщала родственникам). Беременность нарушила планы женщины надолго задержаться в фаворитках: её сослали в родное село, пока не родит и в форму не вернётся, так что отношение к дочери у женщины сложилось самое негативное. Как только любовник позвал её обратно, мать Мариши тут же уехала в его богатый дом, оставив новорожденную девочку на попечение своей престарелой матери. Спустя семь лет она вернулась, ожесточённая и разочарованная, во всех своих бедах и неудавшейся жизни обвинила дочь и отправила её работать поварёнком на кухне сельской таверны. Собственно, следующее заметное вмешательство матери в жизнь дочери произошло, когда в той обнаружились магические силы: родительница недрогнувшей рукой оттащила девочку к стражникам и сдала на убой.

— Мариша, садись за стол, — в который раз напомнила Аня девочке, что они завтракают-обедают все вместе, и ей не нужно прислуживать, как в таверне, где ребёнка эксплуатировали как мастерицу на все руки: и кухарку, и посудомойку, и уборщицу, и разносчицу. Ещё и попрекали за неопрятный вид и нерасторопность.

Девочка спохватилась, кивнула и села, но ложкой работала, боясь поднять глаза, пока Павлюк весело болтал и рассказывал Ане, где в городе местный секонд-хэнд имеется: рынок-барахолка, на котором можно купить самой неприметной одёжки.

Проблема легализации детей и их обучения контролю магии вставала в полный рост.

Вечером важный, нарядный лакей привёз приглашение на приём к Арине Гине — второй клиентке Ани, той, что мечтала избавиться от мужа-купца. Приём был назначен на следующий день, следовало позаботиться о наряде.