Антитела

— Ты только представь себе, Скалли, — перебил ее Малдер, сверкая горящими глазами. — Что, если им удалось создать невиданную прежде методику регенерации организма? В таком случае Дэвид вполне мог бы испытать ее на своей домашней собаке. — Скалли закусила губу, и Малдер добавил: — А если учесть, в каком состоянии находился его сын, Дэвид вполне мог пойти на любой риск.

Скалли откинулась на спинку сиденья и пристегнула ремень безопасности.

— Послушай, Малдер, — сказала она. — Ты можешь представить себе лекарство, способное поставить на ноги животное, которое попало под машину, получило смертельные повреждения и вдобавок было усыплено пентабарбиталом?

— Разве что какое-нибудь вещество, рожденное совместными усилиями инженера Дарина и биолога Дэвида, — ответил Малдер и завел двигатель.

Скалли развернула дорожную карту штата Орегон, выискивая на ней очередной пункт расследования, район, в котором скрывался Дарин Кеннесси.

— Но если им и вправду удалось создать такое… э-э-э… чудодейственное средство, то почему Дарин бросил свою работу? Зачем кому-то потребовалось взрывать лабораторию и уничтожать научные данные?

Выехав со стоянки, Малдер остановился на перекрестке, пропуская вереницу автотуристов, которые мчались по шоссе к побережью, потом свернул направо и покатил по дороге, пересекавшей маленький живописный городок. Вспомнив о погибшем охраннике, зловещих опухолях и загадочной слизи, он сказал:

— Возможно, не все эксперименты в «ДайМар» были столь успешны. Как знать, вдруг какому-то опасному образцу удалось вырваться на свободу.

Скалли смотрела прямо перед собой:

— Мы должны во что бы то ни стало найти собаку.

Вместо ответа Малдер прибавил скорость.

16

Морг благотворительной клиники

Портленд, штат Орегон

Четверг, 2:04

Кое-кому могло показаться, что помещения морга в ночное время должны внушать страх или по крайней мере воздействовать на человека угнетающе, но Эдмунд считал тихие, слабо освещенные покои клиники лучшим местом для учебы. В его распоряжении были долгие часы молчаливого уединения, медицинские книги, популярные издания по криминалистике и справочник коронера[8].

Когда-нибудь Эдмунд поступит в медицинский колледж, чтобы изучать судебную патологоанатомию. Этот предмет всегда его интересовал. Со временем, если, конечно, он будет усердно учиться, Эдмунд и сам сможет стать вторым, а то и первым ассистентом окружного медэксперта Фрэнка Квинтона. Это была его программа-максимум.

Учеба давалась ему нелегко, и Эдмунд знал, что колледж окажется для него тяжелым испытанием Именно поэтому он стремился как можно больше выучить самостоятельно, рассматривая иллюстрации, диаграммы и вызубривая текст до мельчайших подробностей, прежде чем ему представится возможность поступить в образовательное учреждение.

Ведь, как ни говори, Авраам Линкольн тоже был самоучкой, и в этом нет ничего постыдного или зазорного. А у Эдмунда было вполне достаточно свободного времени, самолюбия и настойчивости, чтобы преодолеть любые преграды на дороге к знаниям.

Неоновые лампы отбрасывали яркие пятна света на белоснежные стены и чистый кафельный пол Оборудование сверкало сталью и хромом Из отверстий вентиляторов доносилось мягкое шуршание воздуха, напоминавшее дыхание мирно спящего человека. В коридорах клиники царила тишина — ни гудков переговорных устройств, ни звяканья колокольчика лифта, ни вкрадчивых шагов ботинок на резиновой подошве.

В ночную пору Эдмунд дежурил в морге один, и это его вполне устраивало.

Перелистав учебник, он еще раз освежил в памяти различия между проникающим и сквозным ранениями. В первом случае пуля входила в тело и оставалась там, а если речь шла о сквозной ране, пуля пробивала его насквозь и вылетала с другой стороны. Как правило, выходное отверстие оказывалось намного больше входного, представлявшего собой аккуратную круглую дырочку.

Эдмунд почесал облысевшее темя, вновь и вновь перечитывая определения и стараясь как можно точнее уяснить смысл медицинских терминов. Потом он перевернул страницу и взялся за диаграмму огнестрельного ранения, изучая штриховые линии различных путей, которые пуля прокладывает в полости тела, — некоторые из них грозили мгновенной смертью, другие легко поддавались лечению.

Тишина в морге всегда помогала Эдмунду сосредоточиться, и когда ему наконец удавалось постичь суть объяснений, они обычно накрепко заседали у него в мозгу. Затылок уже начинало сводить от напряжения, однако Эдмунд больше не хотел пить кофе или принимать аспирин. Он надеялся, что справится и так.

В тот самый миг, когда ему показалось, что он вот-вот преодолеет очередной рубеж, когда он уже собирался подбодрить себя торжествующей улыбкой, слуха Эдмунда коснулся какой-то неясный звук.

Эдмунд вскинул голову, вжал ее в плечи и оглядел комнату. На прошлой неделе один коллега рассказал ему байку о человеке, которому машина отрезала голову. Попав в госпиталь Аллеганской католической общины, труп якобы встал со стола и вышел на улицу.