Антитерра (СИ)

Даже если с Терры уже выслали следующую экспедицию, она прибыла бы только через три месяца. Мальстон и Сейнод на орбитальном корабле уже должны были включить разгонные двигатели, чтобы мчаться домой через космическое пространство. А отряд Валенрода теперь был предоставлен сам себе, отрезанный от дома миллионами вёрст безвоздушного пространства, и медленно брёл в чужом мире по песчаному пляжу, следуя за своим командиром.

Солнце палило немилосердно, ни единое облачко не смилостивилось над путешественниками. Адриан, на минутку остановившись, взглянул на небо и усмехнулся. На мгновение ему вдруг отчего‑то показалось забавным, что он и жители Терры сейчас одновременно смотрят на Солнце с двух разных сторон и видят две разные его половинки. Ещё более забавным ему показалось то, что там за Солнцем, будто прячась, находится Терра с пятнадцатью миллиардами населения, в то время как здесь было только пять человек, считая самого Адриана. Так же на том, прячущемся за небесным светилом шарике, остались виселицы, вырубленные под пшеницу леса и эшелоны, идущие на юг, везя к фронту, словно мясной скот на убой, свежие пополнения. И что самое главное, там осталось это проклятое серое небо, которое пеленой нависало над планетой со всех сторон.

Валенрода вдруг начала заедать совесть, ему стало жаль всех тех, кто остался там под этим серым неприглядным небом. Но он напомнил совести, что находится в данный момент на территории противника, и может быть в любой момент сожран притаившейся за деревьями тварью. И вообще, он оторван от дома, заброшен к чёрту на куличики, у него, в конце концов, было тяжёлое детство, и жалеть по — хорошему надо его самого, но он себя не жалеет. Почему? Потому что он, чёрт возьми, мужчина. Да и вообще, чтобы аквилонский офицер жалел себя, ладно бы другие, но чтобы сам. Адриан убедился, что совесть успокоилась и вновь зауважала своего хозяина, и стал обдумывать куда более насущные темы, как например тщетность бытия и сопутствующие тому философские вопросы.

На следующий день по приказу командира отряд свернул и направился в противоположную от моря сторону, вглубь континента. Здесь лес шёл уже не такой густой, как раньше, а потому Валенрод посчитал, что продвигаться сквозь заросли будет легче. Они шли несколько дней подряд, лес сменялся полем, поле опять переходило в лес. Все звери, словно послушали грозную речь Адриана и попрятались в норах, испугавшись 'самого страшного хищника во вселенной'. Попадались людям только мелкие зверушки да птицы, которых периодически постреливали к обеду. Патроны старались беречь, хотя в запасе их было немало. Меернод, ещё на Терре нередко ходивший на охоту, стрелял весьма недурственно. Кроме него в отряде стрелять умели только лётчики, которым если и доводилось на войне пользоваться ручным оружием, то в основном инфразвуковыми генераторами, а не пороховыми винтовками, стоявшими на вооружении у гарнизонов и милиции.

И вот однажды, когда отряд остановился на привал на лесной поляне, и Ольрис с Меернодом традиционно пошли на охоту, оставшиеся в лагере вдруг услышали из‑за деревьев громкий крик Ольриса: 'Ребята, сюда, быстрее, вы должны это видеть, командир'.

Валенрод с Вегрейтом и Семерстодом ринулись в чащу, пронеслись сквозь деревья и очутились на краю холма, дальше крутой склон спускался вниз, несколько раз меняя наклон. Вдали, как на ладони, была залитая солнцем долина, по центру которой протекала река. Чуть выше по течению этой реки было самое интересное. Там стояла плотина с огромной, расширявшейся кверху, брешью посередине, как раз в том месте, где находилось русло. Стенки дамбы практически полностью заросли зеленью, и лишь местами проступал серый бетон.

— Что это? — удивлённо спросил Ольрис.

— Похоже, дамба электростанции, — ответил Вегрейт.

— Вряд ли, — начал было Валенрод с видом знатока.

— Это не важно, — рявкнул Меернод, оборвав ещё не начавшийся спор. — Вы хоть понимаете: на этой планете тоже есть разумная жизнь.

— На этой планете была разумная жизнь, — поправил его Адриан.

— Не важно.

— Ещё как важно, — Валенрод на мгновение затих и скомандовал. — Забираем мешки и спускаемся вниз. Нужно её осмотреть.

Они медленно, осторожно спустились по склону вниз в долину. Спуск занял больше часа. Оказавшись внизу на изумрудной траве, они снова как вкопанные остановились, уставившись на серо — зелёную махину прямо перед ними. В высоту плотина достигала сотни саженей. Простояв здесь уже десятки, если не сотни, лет, она стала неотъемлемой частью местного пейзажа, словно слившись с ним. Дамба поросла травой, кустарником и даже небольшими деревцами. На вершине гнездились птицы, небольшая их стайка с криками, похожими на хриплое карканье, взвилась вверх. Вообще, если бы не правильная, ровная форма склонов, и бетонные плиты, видневшиеся среди зелени, будто проталины на снегу, то плотину можно было бы легко принять за обыкновенный холм.