Антитерра (СИ)

Да, мгновенно все дикари — каннибалы, описанные в приключенческих книгах, что читал Валенрод, приносившие каждый год по человеку в жертву своим божествам для хорошего урожая, вдруг стали просто ангелами в глазах Адриана. Да что там дикари, сам Ланарис, начал казаться ему вполне приемлемо жестоким правителем. 'Если две — три тысячи гибнет, только в этом городе, то что бы было в масштабах страны, да ещё такой как Лавразия, там же счёт пойдёт на миллионы': прикинул Адриан.

— Что‑то случилось, — спросила девушка, глядя на словно застывшего Валенрода.

— Да нет, ничего, просто, понимаете ли, первое впечатление действительно часто бывает обманчивым.

Глава двенадцатая. ИГРА С ОТКРЫТЫМИ КАРТАМИ

Шло время. Постепенно Валенрод стал смотреть на мир, в который он попал, куда спокойней. И не потому что он начал к нему привыкать, нет, он просто начал смотреть на цивилизацию Антитерры как на некую ошибку природы, которую скоро исправит лавразийская армия. Он вовсе перестал рассматривать местных женщин и мужчин как два разных пола, и видел в них лишь тупиковый вариант развития человека, при котором он теряет способность к размножению и быстро вырождается. И лавразийское вторжение он считал естественным окончанием вполне подходящим для бесславной истории этого народа.

Таинственный дом и тот странный тип с козлиной бородкой больше не появлялись, и Валенрод забыл их как дурной сон, вернувшись к своей работе — сбору разведданных. Благо, что собирать ничего даже не приходилось, данные сами шли в руки разведчиков. 'Гостям' с Терры были показаны теплицы к северу от города, где поливаемые удобрениями как водой росли фрукты и овощи, предназначавшиеся для питания жителям города. Несмотря на то, что вокруг было полно свободных земель, которые можно было спокойно вспахивать и вспахивать, местные как будто стремились наоборот сжать пространство, которое занимает производство еды, с гордостью рассказывая о высоких показателях урожайности. Впрочем, эти показатели не особо радовали, потому что то, что продавали в местных магазинах, он вовсе отказывался называть едой, смотря на это скорее как на одну из составляющих испытания, которое им нужно пережить, чтобы спасти свой мир. Что особенно удивило Адриана, так это то, что работники теплиц носили костюмы химзащиты и респираторы, как на Терре рабочие заводов по производству химического оружия, что добавляло нехороших ассоциаций. Впрочем, голодать местным жителям не приходилось, что не могло не радовать Валенрода, так как достаток означал, что жизнь здесь ценят высоко, а значит умирать они не готовы, а значит, не готовы и сражаться, а когда люди не готовы сражаться их легко победить.

Также лавразийцам показали местную биржу, о которой Адриан уже имел честь слышать. Они побывали на представлении в том самом театре, который находился рядом с парком. Всё представление на сцене творилось что‑то непонятное, видно имевшее какой‑то глубокий смысл, зато напрочь лишённое какого бы то ни было сюжета и логики, актёры всё время что‑то орали, кривлялись, какой смысл имели декорации Валенрод так и не понял, как и то, что он, собственно, смотрит. А за пару сцен, в старой доброй Лавразии за аморальное поведение режиссёра и всю трупу, непременно, подвесили бы на фонарях. Пару раз Вегрейта во время спектакля чуть не стошнило, и он продержался только благодаря помощи командира в виде живительных ударов локтем в бок.

Тем не менее, кое‑что более всего пугало Валенрода. Селеция, единственная, в которой он соглашался видеть женщину, постепенно всё больше занимала его мысли. И прежде всего его пугала мысль, что она должна будет умереть также как все эти бесполые существа, хотя она не имеет с ними ничего общего. Иногда Адриан вовсе забывал, что она родилась здесь, и ему казалось, что перед ним женщина с Терры.

Он мог при желании её спасти, но для этого ему пришлось бы рассказать ей правду. И дело было даже не в том, что она могла рассказать эту правду другим, экспедиция сполна выполнила свою задачу, и они могли в любой момент покинуть город, да и кто бы поверил ей, что пришельцы просто так взяли и рассказали дочери мэра свои планы. Проблема была в том, что узнай она правду, вряд ли бы захотела, чтобы Валенрод её спасал.

Он всё чаще гулял с ней по городу, постепенно понимая, что уже давно перестал, отмечать по дороге возможные места обороны и мысленно расставлять на улице противотанковые ежи. А гулял он с ней также как гуляют с женщиной, просто так.

До прибытия второй экспедиции было ещё далеко, но сомнений в том, что она всё‑таки прилетит не оставалось. Адриан понимал, что узнав о том, что Антитерра пригодна для колонизации, Ланарис немедленно вцепится зубами в свой последний шанс. Если надо он пошлёт сюда десяток экспедиций, а потом бросит все свободные ресурсы своей империи для подготовки вторжения.