Антитеррор 2020

« …да-да, сынок, трубку около уха держал вот так, слушал. Потом вдруг как закричит:« Что?! Опять?! Нет уж, хватит!» и — хрясь — телефон об пол! А он небось не одну сотню… этих… долларов стоит. Да еще ногой по нему со всей силы вмазал, только клочки во все стороны полетели. Потом вошел в Танюшкину прихожую, огляделся, значит, по сторонам — и застыл. Так и простоял все время, пока ваши не приехали».

На счастье, недалеко от места происшествия проезжал патруль, дежурный перебросил вызов, и буквально через пять минут после звонка соседки у подъезда тормознул бело-синий «уазик».

Удивительно, но преступник все еще находился в квартире. При виде решительно настроенных милиционеров он бросил на землю пистолет и поднял руки. Старший патруля признался в рапорте, что не успел ничего крикнуть, преступник разоружился сам: « При задержании сопротивления не оказал».

— Ну что, — спросил наблюдавший за Владом следователь, — влип твой клиент?

Адвокат пожал плечами:

— Посмотрим. Экспертиза оружия есть?

— Есть, как не быть. В этот раз быстро обернулись. И оружия, и пули, и следов пороха на одежде Вилановой, и смывов… все есть. Писец твоему клиенту.

— Это как суд решит.

Следователь хмыкнул, перебросил Владу еще несколько листков:

— Читай дальше.

Действительно, экспертные заключения все, как один, обличали Ивлева в преступлении. Пуля, найденная в теле погибшей, была выпущена из представленного на экспертизу пистолета марки «ПМ», производства Тульского оружейного завода, года выпуска — 1981, номер 4356789443. На рукояти «пээма» наличествуют отпечатки пальцев, идентичные контрольным отпечаткам Ивлева. Фото и химические пробы, смывы с рук и одежды Ивлева явно показывают, что из пистолета стрелял именно он. Медэксперт заключил, что смерть наступила от огнестрельного ранения в область сердца. На теле и одежде Вилановой найдены следы несгоревшего пороха, и можно однозначно утверждать, что выстрел произведен с расстояния не больше полутора метров.

Влад вопросительно посмотрел на следователя:

— А это зачем?

— Был такой случай. Лет пять тому назад. Взяли одного — тоже с пушкой, прямо над трупом. Так он на суде изо всех сил пытался доказать, что убивал, мол, не он, а некий снайпер с километровой дистанции. А он как раз у жертвы телохранителем был, да вот не сберег — подстрелили. Над трупом стоял, потому что бросился к упавшему, посмотреть, не нужна ли помощь. Пушку достал только когда увидел, как клиент падает, — для защиты. Никому ничего он не доказал, конечно, но с тех пор подстраховываемся.

Мимоходом Влад отметил, что следователь разговорился. Хорошо. Значит, не считает серьезным противником. Есть шанс, что прямо сегодня разрешит встречу с подозреваемым. А это не помешало бы. С такими уликами об оправдании или условном сроке нечего и думать.

Протокол допроса подозреваемого, наоборот, оказался верхом лаконичности. На казенном бланке после сухих протокольных фраз о месте и времени допроса снизу было приписано: « Задержанный отвечать на вопросы следствия отказался».

Влад усмехнулся. Ну да, «отказался»! Если бы не грядущая встреча с адвокатом, дали бы ему в молчанку играть! Били бы до тех пор, пока всю подноготную не рассказал, включая детские страхи и комплексы. Да и не только били — может, чего и похуже. Это только в сериалах милиция переполнена тупыми костоломами, а на деле бравые сотрудники органов вовсю используют достижения технического прогресса. Электрошок, например, а от длительного воздействия тока начинаются произвольные конвульсии — действует почище любого детектора лжи.

— Хорошо, — Влад поднялся, спрятал в «дипломат» органайзер, — когда я могу переговорить с Ивлевым?

— Через час будет готов пропуск. Подожди, если хочешь.

Он совсем не был похож на убийцу. Невысокий, скорее даже щупловатый, с неряшливой трехдневной щетиной, Ивлев скорее напоминал загулявшего после получки шоферюгу.

Конвоир расстегнул наручники, кивнул и вышел. Загремели засовы.

— Добрый день, Семен Алексеевич, я — ваш адвокат, Владислав Хмельницкий, адвокатское бюро «Щепетов и партнеры». К нам обратился независимый Фонд «Демократия и правосудие» с просьбой…

— Я знаю.