Антиваксеры, или День вакцинации

Олега после ПТУ с руками и ногами забрали работать на местный механический завод. И до поры до времени все шло хорошо, но тут как на грех в народ массово пошли сотовые телефоны, а Людмила Сергеевна вышла на пенсию и обрела кучу свободного времени, которое надо было чем-то заполнять. И мать теперь не могла прожить больше одного часа без того, чтобы не доложить сыну о своем здоровье, и не узнать, чем он там занимается на заводе (вдруг знакомится с какими-нибудь бабами).

Если Олег в течение пяти минут не отвечал на звонок, у матери поднималось давление, сердце, ноги и руки попеременно начинали отказывать, а Смерть с косой назойливо стучалась в ее дверь. И Людмиле Сергеевне бесполезно было что-то объяснять. Пропущенный сыном вызов автоматически становился ее личным вызовом. А отключенный им сотовый был изощренным способом свести ее в могилу.

После того, как Олег под истошный звон лежащего в кармане телефона загубил пару ответственных деталей, его вызвал к себе начальник цеха. Он не ругал своего сварщика, ведь хорошо знал и его, и мать – город то маленький.

– Слушай, Кузнецов, тебе сколько лет? – спросил начальник цеха, хотя и сам прекрасно знал.

– Тридцать три, – ответил Олег (разговор происходил двенадцать лет назад).

– Ты всю жизнь планируешь жить с мамой? А заводить свою семью, съезжать от матери вообще не собираешься?

Олег чуть не разревелся. Еще в училище, он познакомился с Мариной, девушкой с параллельного потока, осваивающей профессию повара. У них как-то внезапно все завертелось и закружилось в бешеном ритме, возможно потому, что это были первые чувства у будущего сварщика (насчет Марины история тут умалчивает).

Но Людмила Сергеевна, узнав о коварном предательстве сына, пресекла его отношения решительно и бесповоротно. В ход пошло все… перспектива остаться одной в пустой квартире очень испугала мать, и она даже нанесла визит родителям Марины. Слава богу те оказались адекватными людьми и объяснили дочери, что семейная жизнь с такой свекровью будет сродни изощренному самоубийству. Марина все поняла, и нашла новый объект для страсти. А Олег… а он больше и не делал никогда попыток выйти из—под контроля матери, понимая их полную бесперспективность. И сейчас ему нечего было ответить начальнику цеха. Людмила Сергеевна строго следила за моральным обликом сына и не допустила бы никаких баб в его жизнь.

А еще через шесть лет Олег, которому вконец надоело каждый час отвечать на звонки матери, просто перестал ходить на работу. Руководство завода предприняло несколько попыток вразумить его, но в конце концов махнуло рукой и уволило сварщика за прогулы. Зато мать была счастлива. Ее пенсии вполне хватало на совместную с сыном непритязательную жизнь, да и сын теперь всегда сидел рядом. Изредка по старой памяти Олег делал кое какие сварные халтуры, но скорее просто для того, чтобы отвлечься и ненадолго выбраться из дома, чем ради заработка.

В последнее время мать все чаще начинала фальшиво сокрушаться, сколько мол можно сыну жить бобылем, давно пора ему завести семью, а ей хочется на старости лет понянчить внуков. Но Олег пропускал эти слова Людмилы Сергеевны мимо ушей – он прекрасно знал им цену.

Сегодня утром Кузнецов на исправительных работах неожиданно снова встретил Наташку. Ее оказывается тоже задержали на митинге, когда она пыталась написать мелом неприличное слово на асфальте возле памятника. В наказание ее заставили отмывать постамент от всех имеющихся надписей. Олег, оставшийся без работы, так как полиция не договорилась с арендой автовышки, а вручную срезать скобы было невозможно, вызвался помочь. И они весь день весело проболтали за работой о всякой ерунде. Наташка уже называла его Олежкой, и в конце дня написала напарнику на бумажке свой номер. узнав и его телефон. Ее, как и Олега, отпустили домой после принудительных работ. Ведь полиция по распоряжению Главы города затеяла массовые задержания на митинге лишь для того, чтобы получить бесплатную рабочую силу по подготовке площади торжеств к Дню вакцинации. И тратить лишние деньги на содержание осужденных в камерах никто не собирался.

Вечером Кузнецов простился с Наташкой, но не пошел домой, а до условленной встречи со Штыком долго бродил по знакомым тихим улицам. В нем одновременно бурлили внезапно нахлынувшие чувства и страх перед будущей операцией устрашения. А сейчас, после того, что произошло двумя часами раньше в квартире Бабушкина, несчастный Олег сидел за кухонным столом, и совершенно не понимал, что ему теперь делать. Но тут беспорядочно болтающиеся в голове мысли вдруг сложились в ровную и стройную цепочку дальнейших действий.

«Завтра позвоню следователю», – подумал Олег и вспомнил, что его сотовый до сих пор лежит в комнате отключенный. Он включил телефон и увидел на экране несколько пропущенных звонков с незнакомого номера. И тут-же с этого номера вновь позвонили. Олег ответил, пару минут поговорил и отбился. А потом пошел в кладовку, взял из ящика с инструментами старый увесистый молоток и тихо, чтобы не разбудить мать, вышел из дома в ночь.