Антиваксеры, или День вакцинации

Но секретарь антиваксеров очень настойчиво попросил отдать ему пистолет, из которого якобы застрелили Бабушкина. Не желая вызывать подозрений, агент ФСБ так и сделал, упомянув об этом в телефонном разговоре с полковником. Бритвин совершенно не понимал, зачем Ивану Ивановичу понадобился пистолет Штыка, но особо не переживал на счет него. Ведь выстрелить из ПМ было невозможно, а если секретарь партии и задумал провернуть какое-то грязное дело с этим пистолетом, то его ждало разочарование. Иван Иванович, конечно, мог внимательно рассмотреть оружие, из которого убить никого нельзя, и догадаться, что его обманули, но полковник посчитал такой вариант маловероятным. Да ему и самому интересно стало дополнительно спровоцировать антиваксеров якобы боевым пистолетом.

А вот из чего на самом деле застрелен Бабушкин, и где сейчас находится это оружие, было совершенно непонятно.

Чем больше Бритвин размышлял, тем меньше понимал происходящее. В деле Штыка существовала какая-то загадка, словно неведомая третья сила проникла в планы полковника и обернула их в свою пользу. А вдобавок в самый напряженный момент Бритвин остался без ушей и глаз в партии. Он внезапно подумал, а может агента разоблачили антиваксеры, и поэтому убили? А Бабушкина показательно грохнули, чтобы свалить его смерть на ФСБ? Такой вариант вполне возможен, да только Штык, три месяца плотно работавший в партии, во всех отчетах писал, что не видит среди окружающих его людей, потенциальных преступников. А поиск и выявление радикально настроенных антиваксеров был одной из основных задач старшего лейтенанта.

Полковник распорядился установить слежку и за Иваном Ивановичем, и за Кузнецовым. Олег, живой и здоровый, и до которого Штык похоже так и не успел добраться, находился целыми днями на принудительных работах, никаких необычных действий не предпринимал, и Бритвин решил пока его не трогать. Секретарь антиваксеров, судя по всему, тоже вел себя как обычно, и никаких странностей за ним не отмечалось. Но смерть агента, конечно, сильно нарушила планы полковника. Если антиваксеры вдруг устроят заварушку, то Бритвин очень рисковал тем, что не успеет вовремя на нее среагировать. Весь расчет его строился на Штыке, всегда находящимся в гуще событий. Вот только Штыка, увы, больше нет, а события, к сожалению, остались.

И тут Бритвин отчетливо понял – если в городе на самом деле произойдет теракт, то именно он окажется его прямым организатором, вместе со своим блестящим, но провалившимся планом провокации. Два человека в результате его плана уже погибли, и за их смерть в любом случае придется ответить. А за теракт с людскими жертвами ему грозит не только разжалование и увольнение из органов, но и тюрьма. Осознав этот факт, полковник лишь философски пожал плечами и включил ДДТ погромче.

По коридору прогрохотали шаги, а в конференц-зал влетел заместитель Бритвина.

– Нашли, – с порога прокричал он, – товарищ полковник, мы нашли отправителя письма, и похоже, что он и убил Бабушкина!!!

Глава 29. Противостояние

(пятница, 10:00, одни сутки до Дня вакцинации)

В освещенном утренним солнцем и полном народу кабинете Главы раздавался уверенный и звучный голос начальника управления ФСБ. Полковник был горд проделанной работой и светился во время своей речи, как начищенный самовар.

– В результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий, – докладывал он, – в кратчайшие сроки нами установлена личность человека, положившего письмо в почтовый ящик, а также определено его местонахождение. Им оказался сосед Андрея Николаевича Бабушкина, проживающий этажом ниже в квартире №4 и ведущий маргинальный образ жизни!

И докладчик замолчал, довольный произведенным эффектом.

– Постойте, – недоуменно сказал Соловьев, – выходит, что этот маргинал и убил Бабушкина, а потом написал мне письмо? Как-то не по-соседски получилось.

– Мы отрабатываем такую версию, – скромно сказал Бритвин, – но, весьма вероятно, так все и обстоит. Иначе это было бы слишком удивительным совпадением.

– А сам то сосед что говорит, – спросил Глава, – он признался?

– Нет, – ответил Бритвин, – он отрицает свою причастность к убийству. Но несет какой-то бред. Уверяет нас, будто Бабушкин постучал к нему в квартиру и попросил за бутылку водки отнести письмо в ящик у администрации.

– Когда? – спросил озадаченно Соловьев.

– Вчера, в четверг утром, – ответил полковник.

– Но ведь Андрей Николаевич вчера лежал в морозильнике, – недоуменно сказал Глава, – его же убили во вторник вечером.

– Вот и я про то же, – сказал Бритвин, – сосед явно врет нам, заговаривает зубы. Вдруг мы поверим, что у него белая горячка. Убил Бабушкина и косит под алкоголика. А на конверте с письмом именно его пальцы и оказались, мы проверили.

В кабинете воцарилась тишина. Присутствующие напряженно пытались уложить услышанное в какую-то более или менее логичную картину.