Антиваксеры, или День вакцинации

Далее Бабушкин заказал в областном центре услуги клининговой компании, поставив ее представителям задачу полностью перетряхнуть свое жилье с ног до головы. Ребята из очистки вкалывали целый день, их выезд обошелся Андрею Николаевичу в очень круглую сумму, но оно того стоило. После клининга квартиру стало не узнать, хозяин заходил туда теперь только в перчатках, не оставляя отпечатков пальцев, а сам жил у Хисамовой.

И наконец Бабушкин в один прекрасный день встретил на обычном месте у мусорных контейнеров своего друга, представился и сказал, что хочет написать цикл статей о жизни городского дна. Дима был ошарашен – Зарю коммунизма он читал, так как все Шахтинские помойки были полны ей, а из газет прекрасно знал фамилию Бабушкина. Но бомж даже и не подозревал, что его новый знакомый и есть та самая городская знаменитость.

Андрей Николаевич предложил Диме какое-то время пожить у себя, чтобы подробно и спокойно расспросить бомжа о всех нюансах жизни людей без определенного места жительства. Бабушкин тонко намекнул, что после опубликования статей Дима будет известным в городе человеком, и Андрей Николаевич, использовав волну, поднятую своим творчеством, сможет даже помочь новому другу с восстановлением доброго имени и прав на утерянную квартиру.

Никто в здравом уме не станет отказываться от халявного жилья и еды, поэтому Дима сразу принял предложение, совсем не подумав на радостях, где обычно бывает бесплатный сыр. Бабушкин отправил Диму в баню, где его отмыли и побрили наголо (сам Андрей Николаевич давно брил голову, скрывая лысину), выкинул вещи двойника, обеспечил своей одеждой, и поселил у себя. Бабушкин сказал бомжу, что обе квартиры на площадке принадлежат ему, в одной разместится Дима, а во второй сам Андрей Николаевич, который по вечерам будет приходить к своему герою и брать у него интервью. Хозяин поставил жильцу одно-единственное условие – никуда не выходить из квартиры.

Дима оказался вполне сносным компаньоном. Он не курил, пил в меру, целыми днями валялся на диване и смотрел телевизор. Выходить из квартиры бомж не изъявлял никакого желания, а по вечерам вел долгие и обстоятельные беседы с Бабушкиным о своей несчастной жизни. Ростом и телосложением Дима являлся почти полной копией Андрея Николаевича, да вдобавок носил его одежду. Конечно, лицом двойник совершенно не походил на Бабушкина, но это было учтено в планах и проблемы не представляло.

Так, в ожидании мести, прошел целый месяц, а подлый Иван Иванович все тянул с операцией. Бабушкин уже не знал, о чем еще беседовать с Димой, благо тот наслаждался спокойной жизнью и съезжать от Андрея Николаевича никуда не собирался.

Вчера, в понедельник наконец раздался долгожданный звонок Бритвина. Бабушкин приехал к полковнику, познакомился со Штыком, и они обговорили все детали предстоящей операции. Вернувшись домой, Андрей Николаевич вдруг отчетливо понял, что время для шуток незаметно кончилось и ему придется принять завтра очень непростое решение.

Но подсознательно он уже принял решение, хоть и боялся себе в этом признаться.

А тем временем операция началась! Бабушкин, стоящий у окна, увидел, как киллеры направились в подъезд и пошел встречать гостей в коридор. Раздался звонок, Андрей Николаевич открыл дверь, а вошедший Штык сделал вид, будто ударил его. Бабушкин откинулся назад, тут же был подхвачен сильной рукой, притащен в зал и усажен на стул. Андрей Николаевич притворился, что находится без сознания, и спокойно ждал, пока агент ФСБ свяжет его. Наконец Бабушкин почувствовал, как ему в рот засовывают кляп. Это был условный сигнал очнуться.

Бабушкин открыл глаза и выпучил их в притворном страхе, а сам чуть не засмеялся, когда увидел перекошенное лицо Олега в маске. Убийца видимо боялся происходящего гораздо сильнее, чем жертва. Незадачливый киллер трясущимися руками достал из кармана приговор и тихим шепотом, запинаясь через каждое слово, кое-как его прочитал. Правда Андрей Николаевич не разобрал ничего из услышанного. Он подумал, если бы его пришли убивать по-настоящему, он так и умер бы в неведении, не узнав причину своей казни. От такой мысли Бабушкину стало еще смешнее, и он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться Олегу в лицо.

Кульминация приближалась. Штык, стоящий за спиной жертвы, передал напарнику пистолет. Кузнецов навел оружие на лоб Андрея Николаевича, убийцу страшно трясло, и его вытянутая рука ходила ходуном. Наконец он с трудом совладал с собой и сумел нажать на спуск. Раздался щелчок. Бабушкин с грустью отметил, что в момент выстрела пистолет смотрел куда угодно, но только не ему в голову. Андрей Николаевич вздохнул, сделал вид что умер, и откинулся назад вместе со стулом.

«Какая партия, такие и киллеры», – подумал он, лежа на полу и слушая звук удаляющихся шагов антиваксеров, после того как агент Бритвина пощупал у него пульс и официально объявил жертву мертвой.