Антиваксеры, или День вакцинации

Андрей Николаевич, на удивление быстро разобравшийся с пистолетом, вставил обойму в Вальтер, передернул затвор, надавил большим пальцем предохранитель, взвел курок и нерешительно посмотрел на Смирнитского. Тот кивнул головой, Бабушкин направил пистолет в борт карьера и нажал на спуск. Вальтер звонко хлопнул, распугав местных ворон, и выбил из откоса фонтанчик песка.

– Ты смотри, – пораженно сказал Бабушкин, – стреляет!

– Умели же делать, фашисты проклятые, – сказал не менее изумленный Смирнитский и втоптал в песок отлетевшую гильзу.

Андрей Николаевич достал из машины взятые с собой две полторашки из-под пива, заполненные водой, и поставил их гусеницу старого разобранного экскаватора, стоящего неподалеку. Он отошел на пять шагов от мишеней, тщательно прицелился в одну из них и выстрелил. Бутылка опрокинулась на бок и через пробитое отверстие из нее потекла вода.

– Ну ты и снайпер, – восхищенно сказал Вилен Егорович и удивленно покачал головой.

Бабушкин расстрелял оставшиеся шесть патронов из обоймы (сам Смирнитский не изъявил желания пострелять), и пистолет ни разу не дал осечки. И Вальтер, и патроны к нему за восемьдесят лет сохранились безупречно. Оружие было готово к стрельбе. Дело оставалось только за Бабушкиным.

Глава 37. Предложение Соловьева

(пятница, 14:00, 22 часа до Дня вакцинации)

В залитом ярким дневным солнцем кабинете Главы, громко вещал телевизор. Соловьев внимательно смотрел свежий ролик местной телерадиокомпании про героев Дня вакцинации. Буквально пять минут назад закончилось очередное совещание, посвященное завтрашнему празднику. Все детали были обговорены, вплоть до цвета воздушных шариков, которыми украсят сцену, и Евгений Васильевич решил ненадолго отвлечься от забот и передохнуть. Ведь впереди сегодня ждала еще куча разных дел.

Главным героем дня завтра будет конечно Сергей Николаевич Васильев. Голос за кадром рассказывал, как тренер всю сознательную жизнь шел к самому важному своему решению – вколоть еще непроверенную вакцину, и насколько верным и правильным оказался его мужественный поступок. В кадре мелькало то лицо Сергея Николаевича, то плечо, к которому неумолимо тянулся острый шприц, то телевизионная хроника матчей с участием Зари (вставленная по просьбе Соловьева), то виды родного города, то памятник вакцинаторам, а на несколько секунд мелькнул даже и сам Глава, о чем-то рассказывающий в камеру с суровым видом. Фильм сопровождался титрами вырвиглазного цвета и совершенно не подходящей к сюжету музыкой. Но, по местным меркам, сделан ролик был весьма неплохо.

Уединение Соловьева прервали Беккер, Бритвин и Котов, с непроницаемыми лицами внезапно зашедшие в его кабинет и молча севшие за стол. Главу вдруг посетила шальная мысль, что три полковника откуда-то узнали об отмене Президентского указа, и пришли отомстить ему за свои унижения, поэтому он на мгновение даже испугался. Но Беккер без лишних предисловий начал обстоятельный рассказ, как они придумали оживить убитого Бабушкина, снова его убить и превратить в героя.

– Я одного не пойму, – сказал Соловьев, выслушав прокурора, – Вы что, хотите своими руками устроить в День вакцинации теракт?

– Он уже устроен и без нас, – невозмутимо сказал Беккер, – мы предлагаем максимально эффективно обратить его последствия в нашу пользу.

– Но почему взрыв надо проводить именно во время праздника? – спросил Глава.

– Мы же не можем попросить преступника перенести теракт на другой день, – объяснил Сан Саныч, – мы либо заранее его ликвидируем, либо используем в День вакцинации и легализуем убийство Бабушкина.

– А кто он такой, ваш смертник, – сказал Соловьев, – антиваксер? Это все проделки Ивана Ивановича?

– Террорист состоит в партии, но использует антиваксеров втемную, для прикрытия, а действует в одиночку. И у нас есть основания полагать, что именно он застрелил главного редактора Зари, написал Вам письмо, а теперь планирует массовое убийство граждан.

– Вы мне объясните, какой резон устраивать во время праздника взрыв, – сказал Глава, – он же всех испугает и посеет панику.

– Паники не будет, – перехватил инициативу Бритвин, – взрывное устройство по нашим данным небольшое, оно рассчитано на применение в толпе, где может принести много бед, а на открытом пространстве энергия взрыва рассеется, изрешетив только самого террориста (он говорил уверенно, так-как сам дал подчиненным задание изготовить такое устройство). Звук при этом будет негромкий, многие люди поймут, что это был именно взрыв лишь после того, как мы объявим о нем. Зато потом, когда все узнают, от какой опасности спас их Бабушкин ценой своей жизни, он станет настоящим Героем.

– Мало нам героев, – пробурчал Соловьев, – завтра и так одного будем чествовать.

Глава кивнул на телевизор, где продолжал идти ролик, показывающий гордого Васильева.