Антиваксеры, или День вакцинации

– Итак, началось все с того, что в партию антиваксеров затесался отмороженный террорист-смертник по кличке «Олег». Он запланировал совершить гнусный теракт во время главного городского праздника – подорвать в толпе народа взрывное устройство. Преступник хочет коварно проникнуть на площадь, где его никто не ждет, и эффектно погибнуть возле городской святыни – памятника Первым вакцинаторам, забрав с собой на тот свет несколько десятков человек. Но по пятам мерзкого отморозка неумолимо идет секретный агент под псевдонимом «Штык», своевременно внедренный к антиваксерам прозорливым начальником ФСБ. Штык раскрывает коварный план так называемого Олега и начинает преследовать его (Олега конечно, а не план). Однако агент ФСБ пока не может остановить смертника, ведь тот, увидев Штыка, и поняв, что его песенка спета, мгновенно приведет взрывное устройство в действие, убив случайных прохожих. А у агента совершенно нет возможности позвать на помощь своих коллег! Батарейка в телефоне кончилась! Мерзкий же террорист, плотоядно хихикая и сжимая в потных ладошках шнур от взрывного устройства, неумолимо приближается к городской площади, где находятся сейчас сотни беззащитных горожан. И тогда Штык принимает мужественное и единственно возможное решение – дождаться, когда гнусный террорист окажется в безлюдном месте и кинуться на гада, ценой своей юной жизни остановив его! Но тут сама судьба посылает агенту Андрея Николаевича Бабушкина, главного городского глашатая, в парадном костюме, с воздушным шариком в руке радостно спешившего на площадь, чтобы принять участие в светлом празднике Дня вакцинации.

Прокурор прервался на мгновение, отпил остывшего чая, и продолжал.

– Штык просит Андрея Николаевича подойти к подлому Олегу, с которым Бабушкин шапочно знаком, и отвлечь террориста, а сам он в это время попытается незаметно подкрасться к опасной гадине сзади, чтобы обезвредить ее и задавить своими голыми, но могучими руками. Андрей Николаевич, как отъявленный патриот, конечно-же сразу соглашается на это дело, презрев грозящую ему смертельную опасность. Но, к великому сожалению, мерзкий террорист, вроде бы успешно отвлеченный Бабушкиным, вдруг звериным чутьем почуял-таки неладное, оглянулся и, увидев бесстрашного агента ФСБ, все-же сумел совершить подрыв, а Штыку не хватило буквально одной секунды для обезвреживания отморозка. При взрыве вместе с подонком по кличке «Олег» гибнут бесстрашные патриоты Штык и Бабушкин, ценой своих жизней остановившие подлого мерзкого гада и спасшие десятки мирных граждан. Такой вот грустный конец у сказки.

Прокурор закончил свой печальный рассказ, в котором все герои неожиданно умерли, и принялся за чай.

– Вы Гений, Сан Саныч, – восхищенно сказал полковник Бритвин.

Беккер скромно промолчал.

– Значит мой план не провалился, а наоборот, блестяще сработал, – сказал Бритвин, – агент, внедренный в партию, выяснил, что истинным террористом является совсем не Иван Иванович, а тихий и неприметный, притворяющийся простачком Олег Кузнецов. Штык узнал о намерениях Кузнецова, начал его преследовать и погиб в борьбе с ним, не дав террористу претворить в жизнь свой ужасный план. А помог ему в этом Бабушкин.

– Совершенно верно, – сказал Сан Саныч, – при таком раскладе старший лейтенант посмертно получит орден, а Вы уж точно отделаетесь простым выговором за смерть сотрудника. Да и главный редактор заработает себе славу, к которой он оказывается так сильно стремился.

– То есть, – уточнил Котов, – Вы предлагаете дать завтра Кузнецову взрывное устройство, отправить его на площадь торжеств и там взорвать?

– Ну только не на площади, конечно – сказал прокурор, – а где-нибудь неподалеку, чтобы взрыв был оттуда слышен, но не виден. Мы моментально оцепим место теракта, увезем останки террориста, и потом объявим о смерти еще двух человек во время взрыва. Но горожанам и Главе знать про Штыка совсем не обязательно, им хватит и одного Андрея Николаевича.

– Мне совершенно не нравится эта идея со смертью Олега, – поморщился полицейский, – бедный парень и так столько всего перенес за последнюю неделю. А мы до кучи еще и убьем его, хотя он ни в чем не виноват, да вдобавок сделаем из него козла отпущения, выставив террористом? За то, что он не вовремя залез на памятник?

– Жизнь в принципе штука очень несправедливая, – сказал спокойно Беккер, – особенно к тем людям, которые оказались в ненужное время в ненужном месте. Будем считать, Кузнецову просто не повезло. Но, если не согласны, давайте Ваши предложения.

– Может лучше Ивана Ивановича завалим? – спросил Котов, – он и на роль террориста подходит больше, да и заслужил смерти. Это ведь он отправил антиваксеров к Бабушкину и спровоцировал два убийства.

– Ну в той истории с провокацией все хороши, – махнул рукой Сан Саныч, – и Бритвин со своим блестящим в кавычках планом, и Бабушкин, решивший героически умереть, и Иван Иванович со своими шутками и пистолетами. Я тоже думал о том, чтобы террористом сделать секретаря антиваксеров, но увы, нельзя.

– Почему? – не понял начальник полиции.