Антиваксеры, или День вакцинации

– Даже не переживайте. Переломы – ерунда, заживут и следов не останется. Зато разрывов внутренних органов нет. Вам ведь еще очень повезло, что Вы упали не на асфальт, а на своего товарища по несчастью. Ему то уже было все-равно, а Вам он невольно помог выжить, подстелив себя вместо соломки. Так что через три месяца будете как новенький. Я гарантирую. К тому же Ваше состояние находится на личном контроле у Главы! Отчет запрашивает каждые сутки. Вы же теперь герой! Он хотел даже Вас в область перевести, но мы отказались. У нас и своя больница прекрасная.

Врач помолчал и добавил.

– Рвется сюда, лично Вам руку пожать. Я пока не пускаю, но чувствую, додавят скоро меня. А он же не один приедет, толпу приведет с собой, телекамеры. А они мне нужны тут в реанимации? – и доктор осекся, поняв, что сболтнул лишнее.

Олег промолчал.

– Вашу мать тоже к нам в отделение пока положили, – сказал врач, осторожно посмотрев на пациента.

– Что с ней? – равнодушно спросил Кузнецов.

– Инфаркт, – ответил врач, – от сильнейшего стресса, все ведь на ее глазах произошло. Она и упала рядом, когда Вы сознание потеряли, думала, что Вы погибли. Хорошо, скорая быстро подъехала, тут же вас двоих и забрала. А организм у Людмилы Сергеевны могучий. Судя по ее состоянию, я думаю выкарабкается без особых последствий. Я-то давно ее знаю, раньше работали в поликлинике вместе, она еще меня переживет!

И доктор засмеялся.

– Меня – точно, – сказал ровным голосом Олег.

Врач молча посмотрел на пациента, сочувственно похлопал его по здоровой руке и вышел.

Через два дня доктора додавили. Первыми в палату залетели телевизионщики в белых халатах, расставили по углам осветители с камерами и встали возле них наизготовку. Потом помещение тщательно обследовал неприметный человек, подмигнувший Олегу (именно он недавно рылся в газетах в квартире Кузнецовых), и наконец взору больного предстала целая делегация. Сначала вошел Глава в маске и накинутом на плечи белом халате, за ним появились главный врач и свита официальных лиц. Соловьев сел рядом с кушеткой героя на заранее приготовленный стул и начал что-то говорить, участливо, но в тоже время торжественно, смотря не на Олега, а в камеру. Пациент молчал. Но Евгений Васильевич и не нуждался в собеседнике. Он пару минут поговорил с главным врачом, сказал еще несколько фраз перед камерой и покинул палату вместе со свитой. Потом вылетели и телевизионщики. С Олегом остался только лечащий врач.

– Вот это да! – присвистнул возбужденный доктор, – Глава пообещал Вас к Ордену мужества представить! Слышали?

Кузнецов помотал головой. Он не слушал и не слышал ничего из сказанного.

– Да Вы же просто переутомились от этой толпы, – догадался врач, – сейчас снотворного Вам вколем и отдыхайте.

И доктор тоже выбежал из палаты, оставив больного одного.

Прошло еще несколько дней. Олег потихоньку поправлялся, от скуки пациента спасал телевизор, который по его просьбе повесили на стене напротив кушетки, да медсестры, читавшие ему по очереди свежие номера Зари коммунизма. Олег был героем всех последних передовиц, где красочно описывались его подвиги. Из газет он и узнал официальную версию произошедших в городе событий и невольно восхитился людьми, ее придумавшими. Про покойного Бабушкина тоже писали, но вскользь и на последней полосе. Шахтинск больше не нуждался в Андрее Николаевиче. У людей появился новый герой.

Олегу очень хотелось с кем-нибудь поговорить, однако никаких посетителей к нему в отделение реанимации не пускали. Даже майора Антонова, которому по долгу службы требовалось опросить свидетеля, и кого единственного Кузнецов рад был увидеть сейчас, не считая конечно Наташки. Но попасть к больному никто не мог. Поэтому изумлению его не было предела, когда на пороге палаты неожиданно возник Витек, в белом халате и докторской шапочке, в натянутой на нос маске и с пакетом в руке. Олег сначала подумал даже, что бредит. Ведь увидеть здесь своего соседа-гопника он совершенно не ожидал.

– А ты ничо так устроился, – оценил обстановку Витек, окинув взглядом просторное светлое помещение, – а я тебе пивка принес, врачи говорят, оно кости заживляет.

Он закрыл изнутри дверь в палату, поставил в тумбочку у кушетки полторашку пива, пакет с чипсами и сел рядом с кушеткой на стул.

– Ну ты и герой! – восхищенно сказал гопник, – пацаны на районе только о тебе и говорят. Вроде такой шибздик неприметный, а не побоялся жизнью рискнуть! Когда выйдешь из больницы, проставляться придется! А пока мы с ребятами решили, что надо бы навестить тебя, привет от нас передать.

– Да ты как попал-то сюда? – наконец спросил ошарашенный Олег, – ко мне никого не пускают.

– Делов-то, – махнул рукой Витек, – спер внизу халат и шапочку. Да в коридоре с врачом каким-то столкнулся типа нечаянно и бейджик у него подрезал. Морду тяпкой сделал, да прошел. Кто меня остановит?

Действительно, на груди у соседа красовался увесистый бейджик, лицо на котором ничего общего с Витьком не имело.

– Ну ты даешь, – невольно восхитился пациент.