Антивирус

– Ниночка, сделай нам два кофе, – ласково проговорил шеф в трубку телефона и положил ее на столик, – Ну, как ощущаешь себя после такой громкой победы?

– Нормально.

– В начале волновался, да?

– Да, в первые минуты я как-то растерялся.

– А дальше все было впечатляюще, – шеф сверлил небольшими глазками. – Как же тебе пришло в голову давить ему на совесть? Откуда ты вообще заподозрил, что она у него есть? – Карасев хихикнул собственной остроте, затем снова сконцентрировал внимание на собеседнике. – С Леной ты на эту тему не разговаривал… Или говорил?

– Нет, мы с ней мало общались. Если честно я сам точно не знаю, почему выбрал такую тактику. Просто еще вчера, когда встретились возле суда…

Дверь отворилась, и Крестовский замолчал. Молчал и Карасев. Ниночка почувствовала, что пауза возникла из-за нежелания предоставить ей возможность услышать хотя бы часть беседы, не стала скрывать вида обиды, быстро прошла с небольшим подносом, поставила на столик кофе, сахар и небольшую вазочку с конфетами.

– Вот ваш кофе, Николай Андреевич.

– Спасибо, Нина.

– Спасибо, – сказал и Крестовский.

– Пожалуйста, – Глядя на Альберта, проговорила секретарша с такой интонацией, как будто сказала: не тебе принесла. Развернулась и на сей раз демонстративно медленно, плавно двигая своими выпуклыми крупными ягодицами, пошла к выходу из кабинета.

– Что ты говоришь вчера?

– Вчера у суда, когда встретились с Олегом Викторовичем, я почему-то подумал, что в нем есть что-то человеческое, и что если нельзя давить на юридическую сторону дела, то можно попробовать использовать другую. Вот, сегодня, кажется, получилось.

Альберт придумывал историю прямо на ходу, но ему самому этот рассказ казался столь убедительным, что он стал верить, будто так и было. Или почти так. Во всяком случае, подумать-то он мог, просто мог не запомнить своих мыслей.

– Значит, не зря я тебя вчера спрашивал. А ты почему все сразу не сказал?

– Я еще не знал, что так поверну дело. Это потом уже, дома, когда готовился.

– Ну, молодец. Сегодня всех удивил. Лена тобой просто очарована. Просила еще раз передавать благодарности.

– Спасибо, – Крестовский смутился, будто Карасев открыто говорил о чем-то интимном.

– Ладно, теперь к делу, – шеф положил и стал размешивать сахар. – Ты знаешь, что у нас адвокаты получают проценты от суммы гонорара компании в случае выигрыша дела?

– Да.

– Кривошеева уже сегодня поедет за кредитом, чтобы с нами рассчитаться, – Карасев глотнул кофе. – Завтра-послезавтра деньги поступят на счет, и ты сможешь получить свой гонорар. Точно не помню, но это около 600 тысяч рублей, – снова с удовольствием приложился к чашке. – Надеюсь, это твой первый и далеко не последний крупный выигрыш.

Крестовский знал, что сумма должна быть неплохой, но, не будучи в курсе договоренностей конторы с клиенткой, не предполагал, что она окажется настолько хорошей. После этой информации его мозг поплыл, частично теряя связь с действительностью, как у боксера после нокдауна.

– Ты сейчас чем занимаешься?

– А? Да вот, Петр Романович просил для его дела составить запрос в регистрационную палату, получить у них информацию по квартире для своего клиента.

– Все. Теперь Петр Романович найдет себе другого помощника. Или сам все сделает. У меня есть для тебя на примете одно дело… Впрочем, я еще подумаю, – шеф снова отпил кофе и поставил чашку на стол. – Но помогать больше никому не надо. Сейчас можешь идти праздновать, а завтра обсудим – чем или кем ты займешься. О! А кофе-то ты так и не выпил.

Альберт замешкался. Пока говорили, было не до кофе, а теперь он бы уже и выпил, но разговор закончился, однако оставаться в кабинете шефа просто для того, чтобы пить кофе было невозможно.

– Ну ладно, иди уже. Потом выпьешь, – поняв положение подчиненного, разрешил ситуацию Карасев, и ободряюще улыбнулся.

В приемной Крестовского ждал Петр Романович Фролов – высокий, жилистый, ширококостный мужчина 56-ти лет, с крупными чертами лица, с залысиной на темени, которую он прикрывал остатками крашенных волос, доставляемыми наверх с левого боку головы. С Петром Романовичем Альберт делил небольшой кабинет, в котором еле помещались два стола.

– Алик, поздравляю. Это большая удача.

– Спасибо, – рука Крестовского утонула в лапе Фролова, до сих пор в рядах ветеранской команды вколачивавшего мячи на волейбольной площадке.

– Шеф что сказал?

– Сказал, что даст новое дело.

– А ты запрос сделал?

– Я не успел и Николай Андреевич сказал, что теперь найдет вам нового помощника. Вы, наверное, зайдите к нему, он все объяснит.

– Куда зайдите? Чего это вы здесь распоряжаетесь? – вдруг взвизгнула Ниночка. – Николай Андреевич ничего не говорил, я ему ничего не докладывала, а он: зайдите. Распоясалась молодежь, вообще дисциплины не признает. Один раз ему повезло, так он теперь командует тут!

– Извините, Нина Григорьевна, я не претендую на вашу роль и никак не посягаю на ваш незыблемый статус, я просто предположил…