Антивознесение (СИ)

Его ладонь погладила ее волосы, пальцы очертили линию губ, спустились к подбородку. Он наклонился заглянув в ее печальные глаза, губы коснулись губ. Все это продолжалось вечность, последнюю вечность, как ожидание, как что-то невысказанное. Он вновь посмотрел в ее глаза, улыбнулся:

- Все будет хорошо, а теперь спи!

- Нет, не надо! - попыталась сопротивляться она, но было поздно, ладонь медленно накрыла ее лицо, пальцы слегка согнулись и резко выпрямились. Голова девушки безвольно запрокинулась на спинку кресла, руки, поднятые в попытке помешать, бессильно упали на подлокотники.

- Как она красива! - подумал он и кто-то внутри добавил - Когда спит!

- Да, ну тебя!

- Угу, и я о том же!

Он знал, что на весь задуманный расклад у него не более пяти минут времени и на выяснение отношений с собственным сознанием нет ни секунды и поэтому не продолжил бесполезные препирательства. Тот момент которого он всегда с ужасом ожидал все же наступил и обратного пути теперь не было. Ощущение чего-то забытого и хорошего, мягкого и теплого, темного и тихого не покидало, даже когда сдвинутый в сторону "Апофеоз войны" открыл нишу в стене. В нише находилась традиционная японская подставка под два меча, катану и вакидзаши, гнездо под большой меч пустовало, но короткий был на месте. Взяв меч он вернул картину на место. Вакидзаши с легким шипением покинул саи, полуметровое лезвие, покрытое волнистым рисунком стали мрачно сияло при комнатном освещении. Шероховатая кожа рукояти приятно холодила руку, передавая благородную тяжесть оружия.

Человек снял рубашку, встал на колени, поудобнее устроился на пятках, медленно вдохнул, еще медленнее выдохнул. Вдох, вместе с которым раздался жалобный писк кожи и хруст мышц, лицо исказила гримаса боли, что-то чавкнуло, зашипело, клинок прекратил движение упершись во что-то твердое.

- Потерпи, сейчас боль уйдет и не вздумай бросать начатое, все равно уже никто тебе не поможет, слишком далеко ты уже зашел!