Антивыборы 2012

В области или крае безраздельно властвовал «хозяин», т. е. первый секретарь обкома /крайкома/ партии. У него были в подчинении все местные органы власти — от советской до административной. Ему подчинялись местные отделения КГБ, милиции, включая следственный отдел, ОБХСС / отдел борьбы с хищениями социалистической собственности МВД СССР/ органы прокуратуры, начальники тюрем и лагерей, судьи, руководители всех учреждений /они почти на 100 % были членами КПСС/, в том числе школ, университетов, больниц, психиатрических клиник, директора фабрик, заводов, мастерских, председатели колхозов, совхозов и т. д.

В портовых городах «под ним ходили» капитаны судов и начальник порта. Там, где стояли воинские части — командиры частей, у которых было, конечно, и свое армейское /флотское/ начальство, но «хозяина» и они игнорировать не могли. Партия стояла над всем. А фактически — стоял «хозяин».

«Хозяин» рассматривал все эти «организации и ведомства», как «свои». При этом, как правило (были, отмечу, и партократы-идеалисты, не бравшие взяток и не злоупотреблявшие властью, хотя такие подолгу на высоких постах не задерживались), путал государственный карман со своим, т. е. использовал фонды и средства подопечных организаций и предприятий для своих собственных нужд, для организации приемов столичных и республиканских чиновников, иностранных гостей и т. д. Каждый провинциальный «босс «в соответствии со своим чином в партийной «табеле о рангах» имел и свое подчиненное только ему лично «хозяйство». Это, обычно, — дача для приема гостей, при ней — баня с баром и небольшим рестораном, личный катер, ферма, откуда поступали продукты на его стол, рыболовно-охотничье угодье с егерями, собаками и т. д., персональные номера в городской гостинице, «спецзал», т. е. личный кабинет для его обслуживания в лучшем ресторане города, своя личная машина /а то и не одна/, личная дача и т. д., и т. п. Обслуживали начальство даже местные «номенклатурные» проститутки.

Каждый роскошествовал, как мог. Например, у Первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Кунаева была личная дача в горах, куда можно было добраться только на вертолете. Но уж в любом случае никто не должен был «переплюнуть» Генерального секретаря ЦК КПСС. Все знали, что в этом случае отберут не только «замок», как Людовик XIV у Никола Фуке, но и голову снимут.

Эта партийно-бюрократическая структура была государством в государстве. Практически никому не подконтрольным. Когда партократы сумели обеспечить себе еще ко всем прочим «дефицитам» и «спецзакон», неписаный, но защищавший их надежно от ответственности за преступления, в том числе и весьма тяжкие, эти структуры неизбежно должны были выродиться в мафии. Такого рода симбиоз партийно-государственных и уголовных структур позволил партократам и профессиональным преступникам создать крупные фонды в иностранной валюте, золоте и рублях. Все это не лежало, а шло в оборот. По всей стране работали подпольные фабрики и заводы, причем их продукция нередко реализовалась через государственную торговлю. Рыночная экономика действовала в рамках «черного рынка», но она уже конкурировала с государственной задолго до решений XXVIII съезда КПСС. Ее капиталы к 1985 году — году прихода Горбачева к власти в партии и стране — исчислялись уже миллиардами долларов и рублей. Явление это было столь значительное, что журнал «Тайм» уже в начале 80-х годов предсказал, что «дельцы черного рынка в СССР рано или поздно потребуют себе политической власти». Так оно и случилось в 1991 году, когда в общесоюзном масштабе окончательно сложилась столь же стройная, сколь и уродливая система повального воровства и взяточничества. Выйти из нее, а уж тем более рассказать о том, что там делается, было так же сложно, как профессиональному вору «завязать», а мафиози выйти из «семьи». За это не щадили.