Читаем Антология-2 публикаций в журнале "Зеркало" 1999-2012 полностью

Теперь на дыбе Ицхак Аввакумович




Лилеи Библеи Евреи Евреи


Евреи Библеи


Евреи Лилеи


Я блею лелея евреев



* * *


Мы самые опасные люди планеты


Мы устояли перед самым ужасным давлением


И устояв стали тверже брони


Нас ведут алые стяги маразма




Мы признаем пурпур алого


Для нас он пурпур величия


Мы гордимся красным флагом


Наше красное – другое чем их




Наше красное – наша кровь на их руках


Наше красное – наше презрение на их площадях


Красная площадь была Красной до них


Мы красны скифством от рождения




Мы самые опасные люди планеты


Маразм вошел в каждую пору нашего Я


Мы – тот фитиль который взорвет все


Своим маразмом мы разрушим пирамиду истории



* * *


Только взрыв абсурда поколеблет ком в горле времени


Выплюнет мещанское дерьмо на слизь площадей


Мировая революция – это гетакомбы абсурда


Двинутые вперед ордами маразматиков




Вперед на штурм государственности


Разрушим жалкие мещанские лавки границ


Респектабельное насилие падет перед нами


Мы дикие мустанги московского абсурда




Мир скован договорами тиранов


Он един в своей античеловечности


Полотна стягов укутывают раскрашенные трупы


Тело Европы придушено меркантилизмом




Мы должны начать все сначала


У нас только один путь – абсурд


Полное неучастие в государственности


И разрушение всех идеологий




Я отдаю меч абсурда вам – пятнадцатилетние


Вы довершите разрушение твердынь


Мы – старая гвардия московских маразматиков


Благословляем вас – гунны двадцать первого века


Сметайте все без разбора


Только в этом дорога истинной свободы



* * *


Я искал ветер


А нашел поле


Оно было тихое


И посреди него лежал труп




Я перевернул его


У него было мое лицо


Но я его не узнал


У него было слишком честное выражение




Никто не знает своего конца


Но каждый его ищет


Опираясь на костыли привязанностей


И боясь идти этой дорогой один



* * *


Их было много


Все во что-то верили


Все стали желтыми


На выгоревших фото ЧК




Они познали рай через затылок


Это самая лучшая дорога


Ведь в рай всегда входят сзади


И ЧК не придумало ничего нового




Серые заборы России


Единственная русская книга


Ее написал народ


Который не забыл ничего кроме забора




Их было много


Они все во что-то вреили


И ходили вдоль забора


Хотя в нем было много дыр




Вдоль серого забора России


Пронесли все знамена мира


Промаршировали все орды и легионы


И от них остались только желтые фото


В вечно юном архиве ЧК


* * *


Близится двенадцатый час России


Огонь отмщения уже у врат


Готов обрушиться на эту грешную землю


И просветлить ее лик




С глаз стечет расплавленный жир


Черви трупов обнажат мрамор


Пошлость мещан затрещит стекая


На придавленные воплями византийские веки




Час отмщения близок


Белые орлы вьются по-новому


Их клекот слышу я один


Скоро начнется половодье огня


И вместо льдин поплывут


Гробы с мнимым величием



* * *


Вашим проституточьим глазам


Вашим проституточьим улыбкам


Я могу противопоставить только одно


Мою веру в Великую Россию




Великую Россию распятую


Великую Россию расстрелянную


Великую Россию замолкшую


Она одна на свете Великая Россия




Волею судеб мне дано усмехаться


Когда все другие стенают


Волею судеб я вне суда истории


Моя судьба – Великая Россия


И она оправдает меня во всем



Перейти на страницу:

Похожие книги

14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное