Антология

Он назвал тиглем небольшой, но глубокий ящичек из толстого металла с пятнышками ржавчины снаружи. Ящичек закрывала сетка из грубой проволоки. Он подтолкнул меня, и внутри ящичка я увидела белую мышь. Поднявшись на задние лапки, она стояла, опираясь передними о внутреннюю стенку контейнера. Просунутое сквозь сетку рыльце мелко подрагивало от любопытства, а может быть, и тревоги. Наверное, я подпрыгнула от страха и неожиданности. Вот так, без предупреждения увидеть мышь - ужасно. Во всяком случае, для меня это было ужасно.

Ланселот зарычал:

- Она тебя не укусит. Стань к стене и смотри!

Все мои страхи воскресли. Дрожа, я с ужасом ждала, как вот-вот откуда-нибудь выскочит молния или выдвинется что-нибудь и уничтожит, раздавит меня, или… или…

Я зажмурилась. Но ничего не случилось. Со мною, во всяком случае. Я услышала звук «сс-ши-ип», как будто хлопушка зажглась, но не выстрелила, и голос Ланселота произнес:

- Ну?

Я открыла глаза. Он гордо смотрел на меня, откровенно сияя. Я стояла и моргала.

Он сказал:

- Вот, неужели ты не видишь, дура? Перед твоим носом!

В полуметре от первого ящика стоял второй. Я не видела, чтобы он его туда ставил.

- Ты говоришь об этом втором ящичке? - спросила я.

- Это не просто второй ящик - это копия первого. Они похожи до последнего атома. Сравни. Даже пятнышки ржавчины совпадают.

- Ты сделал второй из первого?

- Да, но особым способом. Чтобы сотворить материю, надо, как правило, очень много энергии, невообразимо много. Один грамм двойника требует полного распада ста граммов урана, и это если не считать потерь. Главное в моем открытии - это то, что, как выяснилось, объект можно скопировать в некоторой точке будущего. И для этого почти не надо энергетических затрат. Конечно, если энергию приложить как следует. Суть подвига, моя… моя дорогая, заключена в том, что мне удалось перенести этот возникающий в будущем дубликат в настоящее время, назад. Иначе говоря, я открыл способ путешествовать во времени.

Так велик был его триумф, восторг и счастье, что он в самом деле, обращаясь ко мне, сказал «моя дорогая».

- Изумительно, - сказала я. Признаться, я и в самом деле была поражена. - А мышь тоже вернулась?

Спрашивая, я заглянула внутрь второго контейнера. И вскрикнула. Второй раз я испытала шок. Внутри была мертвая белая мышь.

Ланселот чуть покраснел.

- Это пока недостаток всего дела. Я могу возвратить живую материю, но уже неживой. Они возвращаются мертвыми.

- Как это ужасно. Но почему?

- Не знаю. Я уверен, что копия совершенно идентична оригиналу, атом к атому. Никаких видимых повреждении. Вскрытия подтверждают это.

- Ты мог бы спросить, проконсультироваться… - Я умолкла под его взглядом. И тут же решила про себя больше не давать советов, пока меня не попросят. По опыту я знала, что всю славу за открытие получит соавтор.

Ланселот криво усмехнулся:

- Я спрашивал. Вскрытия делали опытные биологи и ничего не обнаружили. Конечно, они не знали, откуда взялись эти животные. И, естественно, я постарался забрать их прежде, чем что-то случится и возникнут подозрения. Боже, даже мои помощники не знают, что я сделал.

- Но почему тебе надо держать все это в таком секрете? Почему?

- Именно потому, что я не могу вернуть мышей живыми. Видимо, какие-то тонкие молекулярные нарушения мешают этому. Стоит мне опубликовать результаты, как тут же кому-то еще может прийти в голову, как этого избежать. Добавив это «чуть-чуть» к моему фундаментальному открытию, он достигает славы. Славы во сто крат большей, чем моя, потому что сможет вернуть живого человека с информацией о будущем.

Ланселот был прав. Я отчетливо все представила. И зря он сказал «может прийти в голову». Наверняка придет. Неизбежно. И неважно, что сделал он, Ланселот. В любом случае он потеряет славу и признание. Я была уверена в этом.

- И тем не менее, - продолжал он скорее для себя, чем для меня, - я не могу ждать. Но я должен объявить свое открытие таким способом, чтобы оно навсегда оказалось неразрывно связано с моим именем, всегда ассоциировалось только со мной. Для этого ему должна сопутствовать драма, его надо так драматизировать, что при любом упоминании о путешествии во времени просто нельзя было бы не вспомнить обо мне, что бы ни сделал кто-то другой. Я собираюсь сыграть эту драму, и тебе в ней отведена роль.

- Чего ты хочешь от меня, Ланселот?

- Ты будешь моей вдовой.

Я вцепилась ему в рукав.

- Ланселот! Ты… - Я не сумела бы проанализировать клубок противоречивых чувств, возникших во мне в тот момент.

Он резко высвободился.

- Только на время. Я не собираюсь кончать самоубийством. Я хочу всего лишь перенести себя на три дня в будущее и вернуться.

- Но ты вернешься мертвым.

- Только тот «я», который вернется. Настоящий «я» будет жить, как раньше. Как эта мышь, - его глаза скользнули по щиткам приборов. - А-а-а, нуль - время. Осталось несколько секунд. Следи за вторым контейнером с мышью.

На моих глазах с тем же звуком ящичек исчез.

- Куда он подевался?