Антология альтернативной литературы 1. Альманах

С этими словами Колобок скатился со стола, ударился о пол, нецензурно выразился и, подпрыгивая на собственных неровностях, покатился на крыльцо. Вслед за ним машинально потащились дед с бабкой.

На дворе уже давно ожидала аудитория. Медведь сидел на корточках, поплёвывая на самокрутку в наборном мундштуке. Сквозь редкую шерсть на его груди просматривалась наколка: три церковных купола и надпись «Подрежь активиста!». Лиса томно оперлась о плетень и разглядывала когти с облупившимся розовым лаком. Появление на крыльце Колобка вызвало лёгкий шок. Все трое, включая Волка, смотрели на него как на непьющего сантехника. Неловкое молчание нарушил Медведь:

– Елки магаданские… Такая пайка и в ШИЗО западло. Слышь, бабка, в этот раз уж вообще стрёмно. Может, перепечь его?

– М-да, не круасанчик, – поддержала его Лиса. – Бабушка, я потом вам рецепт из «Космо» вырежу – просто шарман! А этого…

– А ЭТОГО вы сейчас будете молча слушать! – процедил Колобок.

Такому голосу нельзя было не подчиниться. Он был целеустремлённым, убедительным, и не допускавшим двусмысленного толкования, как летящий в голову кирпич. С крыльца донёсся булькающий звук, и во дворе густо запахло испуганной бабкой. – Все мы знаем, зачем собрались здесь, – начал Колобок. – Но я хочу задать вопрос… – он сделал паузу и резко, в стиле Риббентропа, завершил – зачем нам всем это нужно? Кто из нас, свободных зверей и… и… и вольных хлебов, – нашёлся оратор, – сделал марионеток? Вот ты, – ткнул он пальцем в сторону Волка, – ты меня хочешь?

Лиса глуповато хихикнула. Волк внимательно осмотрел Колобка, задержав взгляд на маленьком узком ротике: – Ну, в каком-то смысле… To-есть, фигурально выражаясь… – но, переведя глаза на бешено выкаченные изюминки, поспешил закончить: – острого желания не испытываю.

Не давая слушателям опомниться, Колобок крутнулся к Медведю: – Тебе песенку спеть? Здесь и сейчас – спеть? В глаза смотри, урка шерстяная! Нравится, как я пою?

Медведь попятился и громко икнул. Видимо, вокал Колобка не принадлежал к числу его лучших воспоминаний. А оратор уже сверлил недобрым взглядом Лису:

– Ку-у-умушка-а, – сладко протянул он, – не вспрыгнуть ли тебе на носок? Как он с прошлого раза, зажил?

– Две пластики, – хмуро отозвалась Лиса, – месяц в клинике. Сказали: ещё один колобок – и можете свиной пятак пришивать.

– Вот! – удовлетворённо сказал Колобок. – Так не пора ли разорвать этот порочный круг, мои бедные друзья?

– Колесо Сансары, – подсказал интеллигентный Волк.

– Во-во, оно самое, ети его в ступицу! Ставлю на голосование. Кто «за»?

Первым, по старой профсоюзной привычке, поднял руку дед, вообще мало что понявший. За ним проголосовали бабка, Лиса и Волк. Медведь, было, замялся, но Колобок немузыкально затянул: «Я ва-ам споюу-у-у-у ещё на би-и-ис…». Медведя передёрнуло, как от глотка тёплой водки, и лапа поднялась сама собой.

– Собрание объявляю… – начал Колобок, но его прервал мощный раскат грома. Небо мгновенно потемнело, и посреди двора в землю вонзилась жуткая ветвистая молния…

По всему миру хлебобулочные изделия остановили свой бег. Красная Шапочка впервые осознала, что, пока она таскала по лесу корзинки, её ровесницы удачно повыскакивали замуж. Илья Муромец сопоставил зарплату от киевского князя с возможностями большой дороги и предложил Соловью-разбойнику бомбить вместе. Шехерезада осеклась на половине 784-й сказки, причём в самом интересном месте: «…и одурманенный страстью, сорвал башмачник Али с принцессы шёлковые шальвары». Халиф прекратил мастурбацию и недоумённо уставился на супругу…