Антология черного юмора

слон тоскует по муравью

улитка так гордится

своим античным шлемом золотым
и кожица ее спокойно
слушает смех травы
но слизистые ружья начеку

в важно распахнутых крыльях орла — пустота

его вымя распирают молнии

усы у льва стремятся вверх,

как стрелы древнего собора
а туфли стерты и в пыли
точь-в-точь сегодняшний солдат
бегущий после поражения луны

лангуст спускается по мачте

меняет трость на жезл туземца
заполучив ее, он вновь ползет
вверх по древесному стволу

муха с жужжащим взглядом

ласкает хоботком непокорный фонтан

корова бередит бересту

затерянную в книге плоти
и ее каждая ворсинка
не тяжелее, чем пылинка

у змеи мурашки по спине

слегка покалывают в низинке любви
так, где колотятся пронзенные стрелой сердца

покрытая соломой бабочка

на сеновале стала папакрытой бабочкой
а коли папакрыта, бабочке
недалеко до папакрытой бабушки

соловей, брат сфинкса

утоляет желудки сердца мозги потроха
ну то есть лилии розы гвоздики и сирень

у блохи обычно правая нога

закинута за левое ухо
а левая рука
пришита к правому боку
и прыгает она как правило на левой ноге
кувыркаясь через правое ухо

АЛЬБЕРТО САВИНИО (1891-1952)

Истоки всей современной мифологии, пусть еще только нарождающейся и не всегда четко различимой, следует искать в произведениях двух братьев, Альберто Савинио и Джорджо де Кирико — произведениях, родственных по духу и достигающих наивысшей выразительности накануне войны 1914 года. Все возможности изображения и письма брошены ими на создание собственного языка — богатого значениями, чистого и точного, в полный голос заявляющего о своем стремлении максимально верно отразить ту реальность, которая отличает наше время (художник, приносящий себя в жертву эпохе), и ответить на те вопросы, которые оказываются для этого времени важными (поразительно, насколько сопоставление предметов новых, которыми эта эпоха вынуждена пользоваться, и старых, отброшенных ею или попросту забытых, усиливает чувство нашей общей обреченности).