Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Чрезвычайно счастливо сложилась литературная судьба Натана Альтермана. Он с беспримерным единодушием был принят критикой и даже снискал симпатии политических деятелей (Бен-Гуриона, Переса). Популярность принесла ему, главным образом, «седьмая колонка», которую он печатал еженедельно в газете «Давар» («Слово») в сороковых и пятидесятых годах. Это были поэтические отклики на текущие события. Широкую известность получили песни и пьесы Альтермана. Из публикаций «седьмой колонки» наиболее знаменито его «Серебряное блюдо». Однако большая дистанция разделяет популярные стихотворения и высокую поэзию Альтермана, представленную в сборниках «Звезды на просторе» (1938), «Радость бедняков» (1941), «Песни казней египетских» (1944) и «Город голубки» (1957). Альтерман был признан национальным поэтом, выразившим дух времени в период создания и становления государства, подобно тому, как столь же высокого титула удостоился Бялик в годы Национального возрождения.

Альтерман родился в Варшаве. Учился в еврейской гимназии в Кишиневе. В 1925 году приехал в Эрец-Исраэль. Окончив гимназию «Герцлия», учился и завершил агрономическое образование во Франции. Отец всегда говорил с ним на иврите, а мать еще и на русском, который был основным языком ее чтения. В его ранней поэзии, времени учебы во Франции, есть приметы влияния французского символизма. В «Звездах на просторе», первом сборнике, вышедшем в Эрец-Исраэль, заметны следы «софиологии» символизма, а также влияние русского постсимболизма (главным образом, Пастернака). Во многих стихотворениях поэт обращается к анонимному женскому образу, который символизирует то радости жизни, то творческую силу, то мир, то самое жизнь. И напротив, тот же образ обозначает скорбь, внутреннюю смерть и ненависть к самому себе. Драматическая борьба между двумя этими полюсами является осью всей поэзии сборника. Откровение жизни и радости происходит там, где буйствует жизнь — в городе, на рынке, среди строительных рабочих. «Радость бедняков» и «Песни казней египетских» представляют собой циклы стихотворений, организованных еще более отчетливо вокруг символистской полубалладной фабулы. Они написаны в форме диалогов нереалистической пьесы, представляющей возрождение еврейского народа в его стране как мрачную, таинственную и кровавую апокалипсическую драму.

В двадцатые годы в Эрец-Исраэль впервые раздались голоса поэтесс: Эстер Рааб, Рахели Блувштейн, Йохевед Бат-Мирьям, а в тридцатые — Леи Гольдберг. В отличие от Шлионского, Пэна и Гринберга, центральная тема которых — положение еврея в современном мире, а стиль письма осложненно модернистский, поэтессы, и главным образом Рахель и Гольдберг, предпочитали писать светло и просто, в духе акмеизма, на личные темы и о впечатлениях от новой действительности. Язык поэзии женщин не отягощен грузом еврейской традиции, как то характерно для поэтов-мужчин этого поколения, — возможно, по той причине, что женское образование в корне отличалось от мужского, основанного на книжности. В противовес поэтической позе Рахели и Гольдберг, поэзия Рааб — авангардистская, дерзкая, чувственная, зачастую свидетельствует о влиянии символизма.

Рахель (выбирая литературный псевдоним, она ограничилась своим именем) была дочерью кантониста. Она родилась в Саратовской губернии, откуда родители перевезли ее в Полтаву. Там она окончила русскую гимназию и училась в киевской академии художеств. В 1909 году приехала в Эрец-Исраэль, была работницей на цитрусовых плантациях в Реховоте, а затем жила в, сельскохозяйственном поселении у озера Кинерет. В 1913 уехала во Францию, в Тулузу, изучать агрономию и живопись. В связи с началом Первой мировой войны не могла вернуться в Эрец-Исраэль и потому направилась в Россию, где работала учительницей с детьми еврейских беженцев в Брянске и Саратове. В России она опубликовала записки, о пионерах Эрец-Исраэль и переводы ивритской поэзии. После войны вернулась в страну, заболела чахоткой и умерла в возрасте сорока одного года. Риторика Рахели скромна, темы носят личностный характер, и стиль стремится произвести впечатление простоты и ясности, хотя и свидетельствует о возможности выйти из этих рамок, в частности использовать редкие в иврите дактилические окончания. Многие из ее стихотворений положены на музыку и, стали популярными песнями. Рахель переводила стихи Анны Ахматовой и находилась под ее влиянием.