Антология мировой фантастики, т.2. Конец Вечности

— Математикой. Темпоральной инженерией. Пока что я познакомился только с основами. У себя в 78-м я чинил спидиваки.

Харлен не собирался спрашивать, что такое спидивак. Это мог быть пылесос или счетная машина, или пульверизатор для краски. Его это мало интересовало.

— А историю ты никогда не изучал? Хоть какую-нибудь?

— Я учил историю Европы.

— Это, должно быть, твоя страна?

— Да, я родился в Европе. Нас, конечно, в основном обучали современной истории. Начиная с революции 54-го, то есть я имел в виду 7554-го года.

— Отлично. Для начала ты должен забыть про это. История, которую пытаются учить Времяне, лишена смысла; ведь она меняется с каждым Изменением Реальности. Правда, сами они не подозревают об этом. Каждой Реальности ее история представляется единственной. С Первобытной историей все иначе. В этом и состоит ее прелесть. Что бы мы ни делали, Первобытная история всегда остается неизменной. Колумб и Вашингтон, Муссолини и Херефорд — все они существуют.

Купер нерешительно улыбнулся. Он провел мизинцем по верхней губе, и Харлен впервые заметил на ней темную полоску, словно Ученик отращивал усы.

— Я никак не могу… привыкнуть к этому, сколько бы ни находился здесь.

— К чему именно?

— К тому, что меня отделяют от дома пятьсот веков.

— Почти столько же, сколько и меня. Я из 95-го.

— Вот и это тоже. Вы старше меня, но в другом смысле я старше вас на семнадцать веков. Я вполне могу оказаться вашим пра-пра-пра и так далее дедушкой.

— Какое это имеет значение? Пусть даже и так.

— Ну, к этому еще надо привыкнуть. — В голосе Купера зазвучали мятежные нотки.

— Нам всем приходится это делать, — сухо заметил Харлен, и приступил к уроку. Прошло три часа, а он все еще втолковывал Куперу, как до 1 -го Столетия могли существовать еще и другие.

(“Но разве 1-е Столетие не было первым?” — жалобно спрашивал Купер.)

На прощание Харлен вручил Ученику книгу, не самую лучшую, но вполне пригодную для первого знакомства с темой.

— Позже подберу тебе что-нибудь посерьезнее, — пообещал он.

К концу недели темная полоска на губе Купера превратилась, в маленькие, хорошо заметные усики, которые старили его лет на десять и подчеркивали узость подбородка. Харлену казалось, что эти усики совсем не красят его Ученика.

— Я прочел вашу книгу, — сказал Купер.

— И что ты об этом думаешь?

— Как вам сказать… — Последовала долгая пауза, после чего Купер начал снова: — Последние Первобытные Столетия немного похожи на 78-е. Это вызвало у меня мысли о доме. Дважды я видел во сне свою жену…

— Жену?! — взорвался Харлен.

— Я был женат до того, как попал сюда.

— Всемогущее Время! Неужели твою жену тоже взяли сюда? Купер отрицательно покачал головой.

— Я даже не знаю, не затронуло ли ее прошлогоднее Изменение. Если так, то, возможно, она мне уже не жена.

Харлен кое-как опомнился. Конечно, если Ученика берут в Вечность в возрасте двадцати трех лет, то вполне может оказаться, что он женат. Один невиданный факт влечет за собой другой.

Что делается? Стоит чуть-чуть изменить правила, и уже недалеко до точки, за которой все погружается в хаос. Вечность слишком хорошо устроена, чтобы подвергаться каким-либо изменениям.

— Надеюсь, ты не собираешься съездить в 78-е, чтобы проведать ее? — Харлен не хотел быть грубым, но его беспокойство за судьбу Вечности было слишком велико.

Ученик поднял голову; глаза его были холодны и спокойны.

— Нет.

Харлен смущенно поерзал на стуле.

— Хорошо. У тебя больше нет семьи. Никого нет. Ты Вечный и не должен думать ни о ком из тех, кого ты знал во Времени.

Купер поджал губы и быстро проговорил с заметным акцентом:

— Вы говорите как Техник.

Харлен сжал обеими руками крышку стола. Его голос был хриплым:

— На что ты намекаешь? На то, что я Техник и провожу Изменения? Поэтому я защищаю их и требую, чтобы ты их принимал? Послушай, мальчик, ты еще года здесь не провел, даже не можешь говорить на Межвременном. Ты еще полон Временем и Реальностью, но уже вообразил, что знаешь о Техниках все и можешь бить их по зубам!

— Простите, — быстро проговорил Купер, — я не хотел вас обидеть.

— Что ты, кто же может обидеть Техника? Просто ты наслушался чьих-нибудь разговоров. Говорят же “холодный, как сердце Техника” или “Техник зевнул — миллион людей переменилось”. И еще много разного. Так в чем же дело, Ученик Купер? Решил присоединиться к общему хору? Захотелось стать большим? Большим колесиком Вечности?

— Я же сказал — простите.

— Ладно. Хочу только сообщить, что я стал Техником месяц назад и не совершил еще ни одного Изменения Реальности. А теперь вернемся к нашему делу.

На другой день Старший Вычислитель Твиссел вызвал Эндрю Харлена в свой кабинет.

— Послушай, мой мальчик, как ты посмотришь на то, чтобы прогуляться во Время и произвести МНВ? — спросил он.

Предложение оказалось весьма кстати. Все утро Харлен ругал себя за трусливую попытку отмежеваться от ответственности за работу Техника, за ребячий крик: “Не вините меня, я еще не сделал ничего плохого”.