Антология мировой фантастики, т.2. Конец Вечности

— Вы, должно быть, помните, — начал Финж, — наш разговор о проблемах 482-го, возникших в связи с нежелательным предрассудком некоторых обитателей текущей Реальности в отношении Вечности. Вы помните наш разговор, не правда ли?

Он говорил с мягкой настойчивостью педагога, объясняющего урок недалекому ученику, но Харлену почудился злорадный блеск в его глазах.

— Помню, — ответил Харлен.

— Тогда вы должны были также запомнить, что Всевременной Совет не соглашался с моими рекомендациями и настаивал на их подтверждении путем прямых Наблюдений. Разве из этого не следует, что у меня уже были проделаны все необходимые Вычисления?

— А мой отчет содержит это подтверждение?

— Целиком и полностью.

— Все равно для анализа потребуется какой-то срок

— Чепуха. Ваш отчет ничего не значит, и ваш рассказ лишь подтверждает это.

— Не понимаю вас.

— Тогда, Харлен, я открою вам, что именно не устраивает нас в текущей Реальности. Среди высших слоев общества, в особенности среди женщин, появилось поверье, что Вечные действительно являются вечными в буквальном смысле слова, что они бессмертны… Святое Время, да Нойс Ламбент сама сказала вам об этом. Пяти минут не прошло, как вы повторили мне ее слова.

Харлен глядел на Финжа невидящим взглядом. Он вспомнил черные, бездонные глаза склонившейся над ним Нойс, услышал ее тихий, нежный шепот: “Ты никогда не умрешь. Ведь ты Вечный”.

— Подобное поверье само по себе нежелательно, — продолжал Финж, — но не так уж плохо. Конечно, оно приводит к определенным неудобствам, затрудняет деятельность Сектора, но Вычисления показывают, что Изменение затронет лишь маленькую группу людей. Тем не менее, если это Изменение все-таки произойдет, то в первую очередь ему подвергнутся те, кто заражен подобными суевериями. Иными словами — аристократки, и в их числе Нойс.

— Пусть так, но я все же не теряю надежды, — упорствовал Харлен.

— Никакой надежды у вас нет. Неужели вы действительно воображаете, что своим мужским обаянием вы покорили изнеженную аристократку и она бросилась в объятия простого Техника? Бросьте, Харлен, будьте реалистом. — Харлен упрямо сжал губы и промолчал. — Из своих предрассудков о бессмертии Вечных эти женщины сделали очень странный вывод. Они решили, что интимная близость с Вечным сделает бессмертными их самих.

Удар попал в цель. Харлен зашатался. Он снова отчетливо услышал голос Нойс: “Сделай меня Вечной…”. А потом ее поцелуи…

— Трудно было поверить, Харлен, что подобные предрассудки могут сочетаться с высоким уровнем культуры. Беспрецедентная глупость! Вероятность возникновения таких заблуждений лежит в области случайных ошибок, поэтому расчеты по данным последнего Изменения не дали ничего определенного. Всевременной Совет потребовал от меня доказательств — прямого и решительного подтверждения. Для проведения эксперимента я выбрал мисс Ламбент как отличный экземпляр женщин этого круга. В качестве второго объекта я выбрал вас…

Харлен вскочил со стула.

— Вы выбрали меня? Как объект?!

— Я очень сожалею, — холодно сказал Финж, — но это было необходимо. Из вас вышел совсем неплохой объект.

Взгляд Харлена был настолько выразителен, что Финж поежился.

— Вы что, все еще не видите? Нет, не видите. Посмотрите на себя, Харлен, вы — порождение Вечности с рыбьей кровью в жилах. Вы не глядите на женщин. Все связанное с ними представляется вам безнравственным. Нет, не то. Есть лучшее слово: греховным! Это отношение написано у вас на лице, и в глазах женщин вы по своей привлекательности можете соперничать только с протухшей макрелью. С другой стороны, очаровательное существо, изнеженное творение гедонистической культуры — и эта женщина в первый же вечер соблазняет вас, чуть ли не выпрашивая ваших объятий. Вы не понимаете, что это происшествие смешно и нелепо, если только не рассматривать его как подтверждение моих выводов.

— Вы хотите сказать, что она продалась… — Харлен запнулся.

— К чему такие выражения? В этом Столетии другие взгляды, другая мораль. Забавно, конечно, что она выбрала вас, но чего не сделаешь ради бессмертия.

Протянув вперед руки с растопыренными пальцами, Харлен ринулся к Фишку с единственным и неразумным желанием вцепиться ему в горло.

Финж торопливо отступил на несколько шагов и дрожащей рукой вытащил из кармана бластер.

— Не прикасайтесь ко мне! Назад! — взвизгнул он.

У Харлена осталось достаточно разума, чтобы остановиться. Его волосы разлохматились. Рубашка промокла от пота. Дыхание с шумом вырывалось из побелевших ноздрей.

Финж проговорил дрожащим голосом:

— Как видите, я неплохо вас изучил. Я предвидел, что ваша реакция может быть бурной. Только пошевелитесь, и я буду стрелять.

— Вон отсюда! — прохрипел Харлен.