Антология мировой фантастики, т.2. Конец Вечности

При мысли о десятках тысяч безлюдных Столетий, окружающих его со всех сторон, по спине у Харлена пробежала холодная дрожь. Ему стало жутко. Он почувствовал себя изгнанником, отрезанным от Вечности, которая до сих пор была для него единственным домом и единственной верой; отщепенцем вдвойне, отвергнутым и Временем, и Вечностью из-за любимой женщины.

— Нет, это запрещено, — подавленно ответил он. — Я совершил ужасное преступление, и мне больно и стыдно. Но если бы понадобилось, я повторил бы его еще раз и еще раз…

— Ради меня, Эндрю? Да? Ради меня?

— Нет, Нойс, ради себя самого. — Он сидел, опустив глаза. — Я не могу тебя потерять.

— А если нас поймают? Что тогда?

Харлен знал ответ на этот вопрос. Он узнал его в ту самую ночь в 482-м, когда Нойс спала рядом с ним. Но до сих пор он не осмеливался поверить этой безумной догадке.

— Я никого не боюсь, — медленно проговорил он. — Пусть только попробуют тронуть нас! Они даже не подозревают, как много я знаю.

Глава 9. ИНТЕРМЕДИЯ

Последующие дни казались потом Харлену настоящей идиллией.

Столько событий произошло в эти бионедели, что все смешалось в его памяти и показалось, что прошло гораздо больше времени, чем на самом деле. Идиллическими были, конечно, только часы, проведенные им с Нойс, но они словно окрасили все его воспоминания в розовый цвет. Ему запомнились только отдельные эпизоды.

Эпизод первый. Вернувшись в Сектор 482-го, он не спеша уложил свои личные пожитки, главным образом одежду и пленки; тщательно и любовно упаковал тома Первобытного журнала. Все это предстояло отправить в его постоянное жилище в 575-м.

Переноска его вещей в грузовую капсулу уже заканчивалась, когда к нему подошел Финж.

— Я вижу, вы нас покидаете. — Как всегда, Финж безошибочно выбрал самое банальное выражение. Он улыбался, почти не разжимая губ. Руки его были заложены за спину, и он слегка покачивался, словно воздушный шарик на ножках.

Даже не взглянув на своего бывшего начальника, Харлен глухо пробормотал:

— Да, сэр.

— В своем донесении Старшему Вычислителю Твисселу я упомяну, что вы провели Наблюдение в 482-м самым удовлетворительным образом.

Харлен не смог выдавить из себя даже казенных слов благодарности. Он просто промолчал.

Финж продолжал, неожиданно понизив голос:

— Я решил пока не сообщать о вашем нападении на меня.

Несмотря на приторную улыбку и ласковый взгляд, в его голосе явно проскальзывало злорадство.

Пристально посмотрев на него, Харлен ответил:

— Как вам будет угодно, Вычислитель.

Эпизод второй. Он снова обосновался в 575-м.

Вскоре после возвращения он встретил Твиссела. Он был почти счастлив снова увидеть эту маленькую фигурку с морщинистым личиком гнома. Даже вид белого стерженька, дымящегося меж двух запачканных табаком пальцев, доставил ему удовольствие.

— Вычислитель, — обратился к нему Харлен. Твиссел, выходивший в этот момент из своего кабинета, несколько секунд глядел на Техника, не узнавая его. Было заметно, как сильно он устал; лицо его осунулось, глаза покраснели и ввалились.

— А, Техник Харлен, — сказал он наконец. — Ну как, закончил свою работу в 482-м?

— Да, сэр.

Реакция Твиссела была странной. Он посмотрел на свои часы, которые, как и все часы в Вечности, показывая биологическое время, служили заодно календарем, и произнес:

— Выше голову, мой мальчик, выше голову. Все отлично.

У Харлена екнуло сердце. В прошлые встречи с Твисселом эти слова не имели бы для него никакого значения. Теперь же ему показалось, что он понимает их скрытый смысл. Твиссел, вероятно, очень устал, иначе его намек не был бы таким прозрачным. А может быть, Вычислитель считает его достаточно загадочным и потому безопасным.

— Как поживает мой Ученик? — Харлен постарался задать этот вопрос как можно более непринужденным тоном, чтобы не чувствовалась его связь со словами Твиссела.

— Чудесно, чудесно, — ответил Твиссел, явно не слыша вопроса. Он торопливо затянулся почти догоревшей сигаретой, отпустил Харлена быстрым кивком головы и заспешил прочь.

Эпизод третий: Ученик.

Купер теперь выглядел старше. Его возмужалость чувствовалась в каждом движении, даже в том, как он со словами “Рад, что вы вернулись, Харлен” протянул ему руку.

А может быть, дело в том, что прежде Купер был для Харлена всего лишь Учеником, а сейчас он казался кем-то большим, чем Ученик. Зная, какие грандиозные планы с ним связаны, Харлен уже не мог смотреть на него прежними глазами.

Однако выдавать себя не следовало. Они сидели в комнате Харлена, где молочная белизна фаянсовых стен доставляла Технику чисто физическое наслаждение после буйства цветов 482-го. Как ни пытался он связать эту пышность с воспоминаниями о Нойс, она ассоциировалась в его мозгу только с Финжем. Воспоминания о Нойс почему-то связывались у него с аскетической строгостью Секторов в Скрытых Столетиях.

Он торопливо заговорил, словно пытаясь скрыть свои опасные мысли:

— Ну, Купер, чем ты здесь без меня занимался?

Купер засмеялся, застенчиво погладил свои свисающие усы и ответил:

— Все больше математикой. Одной математикой.

— Да? Наверное, уже добрался до очень мудреных разделов?