Антология мировой фантастики, т.2. Конец Вечности

— Вы завтра же приступите к предварительному изучению текущей Реальности. Я хочу, чтобы это изучение было тщательным, аккуратным и конкретным. Нельзя допускать ни малейшей расхлябанности. Ваша первая пространственно-хронологическая инструкция будет готова к завтрашнему утру. Поняли?

— Да, Вычислитель, — ответил Харлен. Он уже тогда пришел к горькому для себя выводу, что вряд ли ему удастся поладить с Вычислителем Гоббом Финжем.

На следующее утро Харлен получил свою инструкцию в виде сложного узора перфораций, поступивших из Киберцентра. Боясь в самом начале деятельности допустить хотя бы крохотную ошибку, Харлен перевел инструкцию на Межвременной язык при помощи карманного дешифратора, хотя он давно уже умел читать перфоленты с листа.

Инструкция объясняла ему, куда он мог ходить в мире 482-го Столетия, а куда не мог; что он должен был делать, а что не должен; чего следовало избегать любой ценой. Его присутствие было допустимо только там и тогда, где и когда оно не могло угрожать Реальности.

В 482-м Столетии Харлену было не слишком комфортно. Оно нисколько не походило на его собственный суровый и строгий век. Это было время, лишенное этики и морали, к которым он привык Оно было гедонистическим, материалистическим, склонным к матриархату. Изученные Харленом документы доказывали, что только в этом Столетии естественные роды были не в почете — сорок процентов женщин заводили детей, просто помещая оплодотворенные яйцеклетки в инкубатор. Пары сходились и расходились по взаимному согласию, и брак не признавался юридически и не нес никаких взаимных обязательств. Правда, союз в целях деторождения отличался от обычного брака, но и он был обусловлен исключительно практическими нуждами.

Существовала сотня причин, по которым это общество внушало Харлену отвращение, и он мечтал об Изменении. Ему не раз казалось, что одним только своим присутствием в этом Столетии он, человек из другого Времени, может создать развилку и направить историю по новому пути. Если бы ему удалось своим присутствием в какой-то определенной критической точке повлиять на естественный ход событий, возникла бы иная линия развития, в которой миллионы ищущих наслаждений женщин превратились бы в любящих, заботливых жен и матерей. Они жили бы в новой Реальности, с новыми воспоминаниями и ни во сне, ни наяву не могли бы вообразить себя другими.

К несчастью, чтобы поступить так, он должен был совершить немыслимое — нарушить Темпоральную Хартию. Но если бы он даже решился, случайное воздействие могло изменить Реальность во многих возможных направлениях. Она могла бы стать еще хуже. Только кропотливый анализ и тщательные Вычисления могли предсказать направление Изменения Реальности.

Каковы бы ни были собственные мысли Харлена, он оставался Наблюдателем, а идеальный Наблюдатель — это просто система воспринимающих нервных окончаний, подсоединенных к пишущему отчет устройству. Между восприятием и отчетом не оставалось места для эмоций.

В этом отношении донесения Харлена были само совершенство.

В конце второй недели Вычислитель Гобб Финж пригласил Харлена в свой кабинет.

— Я хочу похвалить вас, Наблюдатель, за ясность и стройность ваших отчетов. — В голосе Вычислителя не было тепла. — Но что вы думаете на самом деле?

Лицо Харлена было непроницаемым, словно его вырезали из милого 95-му Столетию дерева.

— Я не думаю на такие темы, — ответил он.

— Бросьте. Вы ведь из 95-го, и мы с вами оба понимаем, что это значит. Несомненно, это Столетие должно вас раздражать.

Харлен пожал плечами.

— Разве что-то в моих отчетах говорит о раздражении?

Ответ был дерзким, и Финж со злостью забарабанил по столу коротенькими пальцами.

— Отвечайте на мой вопрос.

— С точки зрения социологии это Столетие во многих областях дошло до крайности. Три последних Изменения Реальности только ухудшили положение вещей. Я полагаю, что придется вмешаться. Крайности никогда не приводят к добру.

— Значит, вы взяли на себя труд познакомиться с прошлыми Реальностями Столетия?

— В качестве Наблюдателя я должен учитывать все относящиеся к делу факты.

Это была правда. Конечно же, знакомство со всеми фактами было правом и даже обязанностью Харлена. Финж не мог не знать этого. Каждое Столетие периодически сотрясали Изменения Реальности. Даже самые тщательные Наблюдения через некоторое время теряли свою ценность и нуждались в дополнениях. Именно поэтому все Столетия, охватываемые Вечностью, находились под постоянным контролем. И истинное Наблюдение заключалось не только в собирании фактов текущей Реальности, но и в установлении их связи с прошлыми Реальностями.

Харлен пришел к выводу, что за попыткой разузнать его мысли крылась не только неприязнь Финжа к нему. Поведение Вычислителя оставалось враждебным.

В другой раз Финж неожиданно заглянул в маленький кабинет Харлена со словами:

— Ваши отчеты произвели весьма благоприятное впечатление на Всевременной Совет.

После короткой паузы Харлен неуверенно пробормотал:

— Благодарю вас.

— Все считают, что вы проявили необычайную проницательность.

— Я делаю, что могу.

Внезапно Финж спросил: