Антология позднего Троцкого

Оппортунисты социал-демократии знают одну политику — пассивного приспособления. В условиях падающего капитализма им не остается ничего, как сдавать позицию за позицией, урезывать свою и без того жалкую программу, снижать требования, отказываться от требований вообще, отступать все дальше и глубже, пока для отступления не остается ничего, кроме крысьей норы; но и оттуда беспощадная рука империализма вытаскивает их за хвост. Такова краткая история Второго Интернационала. Нынешняя война убивает его во второй раз, — на этот раз, надо думать, окончательно.

Третий Интернационал

Политика выродившегося Третьего Интернационала, сочетающая грубый оппортунизм с разнузданным авантюризмом, имеет, если возможно, еще более деморализующее влияние на рабочий класс, чем политика его старшего брата, Второго Интернационала. Революционная партия строит всю свою политику на сознании рабочего класса. Коминтерн не занимается ничем другим, кроме засорения и отравления этого сознания.

Официальные пропагандисты каждого из воюющих лагерей обличают и, подчас вполне правильно, грехи другого лагеря. Геббельс рассказывает о насилиях англичан и Индии много правды. Французская и английская печать говорит о внешней политике Гитлера и Сталина много меткого. Тем не менее эта односторонняя пропаганда представляет собою худшую шовинистическую отраву. Полуправда есть наиболее опасная форма лжи.

К тому же типу относится и вся нынешняя пропаганда Коминтерна. После пяти лет грубого заискивания перед демократиями, когда весь «коммунизм» сводился к монотонному обличению фашистских агрессоров, Коминтерн внезапно открыл осенью 1939 г. преступный империализм западных демократий. Налево кругом! Отныне ни слова осуждения по поводу разгрома Чехословакии и Польши, захвата Дании и Норвегии и потрясающих зверств, учиненных гитлеровскими бандами над поляками и евреями! Гитлер изображается, как мирный вегетарианец, которого непрерывно провоцируют западные империалисты. Англо-Французский союз называется в прессе Коминтерна «империалистским блоком против немецкого народа». Геббельс не придумал бы лучше! Эмигрантская немецкая компартия горит огнем любви к отечеству. А так как германское отечество не перестало быть фашистским, то выходит так, что германская компартия заняла… социал-фашистскую позицию. Наступил, наконец, момент, когда сталинская теория социал-фашизма приобрела плоть и кровь.

Поведение французской и английской секций Коминтерна, на первый взгляд, прямо противоположно: в отличие от немцев они вынуждены атаковать свои собственные правительства. Но это внезапное пораженчество — не интернационализм, а искаженная разновидность патриотизма: отечеством эти господа считают Кремль, от которого зависит их благополучие. Многие французские сталинцы ведут себя под преследованиями с несомненным мужеством. Но политическое содержание этого мужества загрязняется прикрашиванием разбойничьей политики враждебного лагеря. Что должны думать об этом французские рабочие?

Революционных интернационалистов реакция всегда изображала, как агентов иностранного врага. Ныне Коминтерн создал такое положение для своих французской и английской секций, когда они сами создают опору для подобного обвинения и тем насильственно гонят рабочих в лагерь патриотизма или обрекают их на растерянность и пассивность.

Политика Кремля проста: он продал Коминтерн Гитлеру вместе с нефтью и марганцем. Но та собачья покорность, с которой эти люди позволили себя продать, непререкаемо свидетельствует о внутренней гнилости Коминтерна. У агентов Кремля не осталось ни принципов, ни чести, ни совести, — один только гибкий позвоночник. Но люди с гибким позвоночником никогда еще не руководили революциями.

Дружба Сталина с Гитлером не вечна и даже не долговечна. Прежде, чем наш Манифест дойдет до масс, внешняя политика Кремля может претерпеть новый поворот. Изменится в таком случае и характер пропаганды Коминтерна. Если Кремль сблизится с демократиями, Коминтерн снова извлечет из складов коричневую книгу о преступлениях национал-социализма. Но это не значит, что его пропаганда приобретет революционный характер. Переменив этикетки, она останется по-прежнему сервильной. Революционная политика требует прежде всего говорить массам правду. Между тем, Коминтерн систематически лжет. Мы обращаемся к трудящимся всего мира: не верьте лжецам!

Социал-демократы и сталинцы в колониях

Партии, связанные с эксплуататорами и заинтересованные в привилегиях, органически неспособны вести честную политику по отношению к наиболее эксплуатируемым слоям трудящихся и к угнетенным народам. Физиономии Второго и Третьего Интернационалов особенно наглядно раскрываются, поэтому, в их отношении к колониям.