Антология позднего Троцкого

Некоторые товарищи, или бывшие товарищи, как Бруно Р., забывая прошлые дискуссии и решения Четвертого Интернационала, пытаются объяснить мою личную оценку советского государства психоаналитически. "Так как Троцкий участвовал в русской революции, то ему трудно расстаться с идеей рабочего государства, т. е. как бы отказаться от дела всей своей жизни", и пр. Я думаю, что старик Фрейд, который был очень проницателен, надрал бы такого рода психоаналитикам уши. Я разумеется, на такую операцию никогда не решусь. Но смею все же заверить моих критиков, что субъективизм и сентиментализм не на моей, а на их стороне.

Поведение Москвы, перешедшее все границы подлости и цинизма, вызывает бешеное возмущение у каждого революционного пролетария. Возмущение порождает потребность отпора. Когда для непосредственных действий не хватает сил, нетерпеливые революционеры склонны прибегать к искусственным методам. Так рождается, например, тактика индивидуального террора. Чаще всего люди прибегают к крепким выражениям, к ругательствам и проклятиям. В нашем случае некоторые товарищи явно склонны искать удовлетворения в терминологическом "терроре". Однако, даже с этой точки зрения переименование бюрократии в класс никуда не годится. Если бонапартистская сволочь - класс, значит она не случайный выкидыш, а жизнеспособное дитя истории. Если её мародерство и паразитизм - "эксплуатация", в научном смысле слова, значит бюрократия имеет перед собою историческое будущее, как необходимый правящий класс в системе хозяйства. Вот к чему приводит нетерпеливое возмущение, освободившееся от марксистской дисциплины!

Когда нервный механик осматривает автомобиль, в котором, скажем, гангстеры спасались от преследования полиции по дурной дороге, и находит исковерканный кузов, искривленные колеса и частично испорченный мотор, то он может с полным правом сказать: "это не автомобиль, а чорт знает что такое!" Подобное определение не будет иметь научно-технического характера, но оно выразит законное возмущение механика перед работой гангстеров. Представим себе, однако, что тот же механик вынужден ремонтировать предмет, который он назвал "чорт знает, что такое". В этом случае он будет исходить из признания, что перед ним - исковерканный автомобиль. Он определит здоровые и больные части, чтобы решить, как приступить к работе. Подобным же образом сознательный рабочий относится к СССР. Он имеет полное право сказать, что гангстеры бюрократии превратили рабочее государство в "чорт знает, что такое". Но когда он от этого взрыва возмущения переходит к разрешению политической проблемы, он вынужден признать, что перед ним - исковерканное рабочее государство, в котором экономический мотор поврежден, но продолжает еще действовать и может быть полностью восстановлен при замене некоторых частей. Разумеется, это только сравнение. Но над ним стоит все же задуматься.

"КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЕ РАБОЧЕЕ ГОСУДАРСТВО".

Раздаются такие голоса: "если продолжать признавать СССР рабочим государством, то придется установить новую категорию: контрреволюционное рабочее государство". Этот довод стремится поразить наше воображение, противопоставив хорошую программную норму печальной, даже отвратительной реальности. Но разве мы с 1923 года не наблюдали день за днем, как советское государство на международной арене играло все более и более контрреволюционную роль? Неужели же мы забыли опыт китайской революции, всеобщей стачки в Англии в 1926 году, и, наконец, совсем свежий опыт испанской революции? Мы имеем два насквозь контрреволюционных рабочих Интернационала. Критики, видимо, забыли об этой "категории". Профессиональные союзы Франции, Великобритании, Соединенных Штатов и других стран насквозь поддерживают контрреволюционную политику своей буржуазии. Это не мешает нам называть союзы союзами, поддерживать каждый их прогрессивный шаг и защищать их от буржуазии. Почему нельзя применять тот же метод по отношению к контрреволюционному рабочему государству? В конце концов рабочее государство есть профессиональный союз, овладевший властью. Различный подход в этих двух случаях объясняется попросту тем, что профессиональные союзы имеют долгую историю, и мы привыкли считаться с ними, как с реальностями, а не только как с "категориями" нашей программы. Тогда как первое рабочее государство мы никак не хотим научиться рассматривать, как реальный исторический факт, не подчиняющийся нашей программе.

"ИМПЕРИАЛИЗМ?"