Антология позднего Троцкого

Но эти вопросы стоят, все же, во второй линии. Политика наша определяется не тем, что Германия является "мячом" в руках Антанты, а прежде всего тем, что расколотый, обессиленный и униженный германский пролетариат является мячом в руках германской буржуазии. "Главный враг - в собственной стране!", учил некогда Карл Либкнехт. Иль вы это забыли, друзья? Иль может быть это учение больше не годится? Для Тельмана оно явно устарело. Либкнехт заменен Шерингером. Вот почему такой горькой иронией звучит заглавие "Под знаменем марксизма"!

ШКОЛА БЮРОКРАТИЧЕСКОГО ЦЕНТРИЗМА, КАК ШКОЛА КАПИТУЛЯЦИЙ

Несколько лет тому назад левая оппозиция предупреждала, что "истинно-русская" теория социализма в отдельной стране неизбежно поведет к развитию социал-патриотических тенденций у других секций Коминтерна. Тогда это казалось фантазией, злостной выдумкой, "клеветой". Но идеи имеют не только свою логику, но и свою взрывчатую силу. Германская компартия в короткий срок втянулась на наших глазах в сферу социал-патриотизма, т. е. тех настроений и лозунгов, на смертельной вражде к которым был воздвигнут Коминтерн. Не поразительно ли? Нет только закономерно!

Метод идейной подделки под противника и классового врага - метод, насквозь противоречащий теории и психологии большевизма - вытекает вполне органически из сущности центризма, из его беспринципности, бессодержательности, идейной пустоты. Так, в течение нескольких лет сталинская бюрократия проводила термидорианскую политику, чтоб вырвать у термидорианцев почву из-под ног. Испугавшись левой оппозиции, сталинская бюрократия стала по кускам подделывать левую платформу. Чтоб вырвать английских рабочих из-под власти тред-юнионизма, сталинцы повели тред-юнионистскую политику вместо марксистской. Чтоб помочь китайским рабочим и крестьянам выйти на самостоятельную дорогу, сталинцы загнали их в буржуазный Гоминдан. Этот перечень можно продолжить без конца. И на больших, и на малых вопросах мы видим один и тот же дух мимичности, постоянную подделку под противника, стремление воспользоваться против врага не собственным своим оружием, - которого, увы, нет! - а оружием, украденным из арсеналов противника.

В том же самом направлении действует и нынешний партийный режим. Мы не раз говорили и писали, что самодержавие аппарата, деморализуя руководящий слой Коминтерна, принижая и обезличивая передовых рабочих, дробя и коверкая революционные характеры, неизбежно ослабляет пролетарский авангард пред лицом врага. Кто покорно склоняет голову пред каждым указом сверху, тот никуда негодный революционный борец!

Центристы-чиновники были зиновьевцами при Зиновьеве, бухаринцами при Бухарине, сталинцами и молотовцами, когда наступило время Сталина и Молотова. Они склоняли головы даже перед Мануильскими, Куусинеными и Лозовскими. Они повторяли в каждый из пройденных этапов слова, интонации и мимику очередного "вождя", они по команде отказывались сегодня от того, в чем клялись вчера, и заложив два пальца в рот, свистали тому отставному начальнику, которого вчера носили на руках. В этом гибельном режиме выхолащивается революционное мужество, опустошается теоретическое сознание, размягчаются позвоночники. Только бюрократы, прошедшие зиновьевско-сталинскую школу, могли с такой легкостью подменить пролетарскую революцию народной революцией и, объявив большевиков-ленинцев ренегатами, поднять на плечах шовинистов типа Шерингера.

"РЕВОЛЮЦИОННАЯ ВОЙНА" И ПАЦИФИЗМ

Дело коммунистической партии Шерингеры и Стенбок-Ферморы милостиво рассматривают, как прямое продолжение гогенцоллернской войны. Жертвы подлейшей империалистической бойни для них остаются героями, павшими за свободу германского народа. Новую войну за Эльзас-Лотарингию и за Восточную Пруссию они готовы назвать "революционной" войной. Они согласны принять - пока что на словах - "народную революцию", если она может послужить средством мобилизации рабочих для их "революционной" войны. Вся их программа - в идее реванша: если завтра им покажется, что той же цели можно достигнуть другим путем, они будут стрелять революционным пролетариям в спину. Не замалчивать это надо, а разоблачать. Не усыплять бдительность рабочих, а пробуждать. Как же поступает партия?