Антология реалистической феноменологии

В сфере ценностей существуют аналогичные отношения. Одно и то же, или один и тот же предмет, конечно, может быть оценен позитивно или негативно; однако он может быть так оценен только на основании различных интендированных в нем отношений ценностей. Если в «оценках» интендировано одно и то же ценностное отношение, то различаться могут только формулировки этой оценки. Поэтому та сущностная связь, что одно и то же ценностное отношение не может оцениваться и позитивно, и негативно, находит себе исполнение в ценностных отношениях, лежащих в основе всех склонностей (говоря кантовским языком). Положение о том, что мы не можем желать некоторой ценности и в то же время испытывать к ней отвращение, очевидно. Там, где происходит подобное, за мнимо тождественной интенцией оценки скрываются различные отношения ценностей. Этот закон исполняется даже тогда, когда на оценку влияют самые непостоянные факторы – «причуды», «настроения» и т. д. Ведь оценки – тоже предметы отношений ценностей, которые могут быть даны в чувстве. Например, мы можем сожалеть по поводу малой ценности наших негативных оценок высших позитивных ценностей, т. е. по поводу того, что «наша оценка такова». Таким образом, суть нравственной «борьбы», происходящей в жизни, – не мнимая противоположность «логики» и «нелогичности» оценок, но истинная противоположность имманентной логики ценностных отношений, относящихся к области «блага», и логики остальных ценностных отношений, соответственно, – логики оценок «блага» и логики оценок прочих ценностей; здесь дело не в «неповиновении» принципам тождества и противоречия, как это полагает Кант, который (ложно) считает эти принципы нормами нашего суждения (и желания). Тот, кто, например, имеет различные желания в одинаковых ситуациях, например, тогда, когда речь идет об идентичном правовом вопросе, считает, что должен по-разному относиться к другу и к врагу, или тот, кто (в случае, когда он имеет такие же права, как и другой) считает себя в праве извлечь из некоторой ситуации пользу, но отказать в этом другому, или тот, кто изменяет некоторое волевое решение без достаточных новых оснований (которые относятся к сфере релевантных для данного случая положений дел), – все они не «грешат» – как думает Кант – против этих «законов», но заблуждаются в отношении области их применения. Один считает ситуации (как в случае с врагом и другом) различными, в то время как они тождественны; второй оценивает свою ситуацию как отличающуюся от ситуации другого; третий считает положение дел изменившимся, в то время как оно осталось прежним. Но если они впадают в заблуждения, то основанием этого выступает их злая воля, которая, таким образом, никогда не может пребывать «в неповиновении» этим законам, но, скорее, с необходимостью их исполняет.

2. Ценности и носители ценностей

Во-вторых, существуют априорные связи между ценностями и носителями ценностей — в соответствии с их сущностями. Я выделю опять-таки только некоторые из них в качестве примеров. Гак, нравственно добрыми или злыми могут быть (изначально) только личности, а все остальное – только в отношении к личностям, сколь бы опосредованным это «отношение» не было. Свойства личности, если они (соответственно правилам) варьируется в зависимости от доброты личности, называют добродетелями;[170] пороками они называются в том случае, если варьируются в зависимости от ее порочности. Волевые акты и поступки также являются добрыми или злыми лишь в той мере, в какой в них мы со-постигаем и деятельных личностей.[171]

С другой стороны, личность никогда не может быть, например, «приятной» или «полезной». Эти ценности суть, скорее, ценности вещей и событий, причем по самой своей сущности. И наоборот: не существует нравственно добрых или злых вещей и событий.

Так, все эстетические ценности в соответствии с сущностной закономерностью суть, во-первых, ценности предметов; во-вторых, ценности предметов, полагание реальности которых (в той или иной форме) снято, которые, таким образом, наличествуют как «видимость», пусть даже феномен реальности, как, например, в исторических драмах, составляет часть содержания «образно» данного предмета-видимости [Scheingegenstand]; в третьих, ценности, которые оказываются связанными с предметами только благодаря своей наглядной образности, (в отличие от простой «мыслимости»).