Антология реалистической феноменологии

Тезис, что хотя и не одни мотивы, но именно мотивы вместе с характером изволенного с необходимостью вызывают волю, пользуется широким признанием, но в то же время имеет и столь же широко распространенное ложное истолкование. Поскольку мотивы не действуют как мотивы, то этот тезис никак нельзя понимать причинно. Своей убедительной силе он совершенно не обязан эмпирической причинной индукции, но, в сущности, является аналитическим тезисом, и необходимость, о которой он говорит, есть аналитическая необходимость, с которой металл с определенной температурой плавления также действительно плавится при этой температуре. Ведь характер, о котором идет речь в данном тезисе, нельзя понимать лишь как свойство, каким просто наделено волевое Я. Но он есть, либо, по меньшей мере, содержит в себе как существенный момент, способ, при помощи которого Я намеренно решает, когда существуют определенные мотивы. В этом смысле характером могут обладать только существа, способные к проявлению воли. То, что из этого характера, т. е. из определенного способа, каким Я осуществляет решение при определенных мотивах, если эти определенные мотивы действительно в нем имеются, также необходимо следует определенная воля, есть, конечно, само собой разумеющийся факт, каковой все же не является самым ничтожным в отношении реальной причины волевого решения. Напротив, в понятии характера предполагается, что наделенный свободой воли Я-центр есть последняя причина отдельных волевых решений. Ведь характер все-таки не является вещью с определенными свойствами, с которой на основе ее свойств при определенных воздействиях происходили бы определенные действия; напротив, средоточием характера является вызывающий волю из самого себя Я-центр, который есть свободный деятель, а не претерпеватель воли.

Приложение

Поскольку существуют мотивы и мотивация в выше охарактеризованном смысле и поскольку обоснование практических проектов есть нечто иное, нежели обоснование суждений, то открывается перспектива аналогичной логике науки о практических проектах, или волюнтариях. Она должна была бы определять в себя сущность и структуру волюнтарий вообще, затем – возможные разновидности волюнтарий, а, кроме того, разновидности мотивации волюнтарий и вытекающие взаимосвязи между различными волюнтариями.

Особую разновидность волюнтарий образуют императивы. Учение об императивах, еще неопубликованный эскиз которого набросал я, могло бы, по-моему, образовывать последнюю науку, лежащую в основе этики, философии права и педагогики. Однако же здесь я не могу прояснять эту идею, но должен довольствоваться одним указанием на нее.

Адольф Райнах. К вопросу о теории негативного суждения

До настоящего времени еще далеко не разрешены те значительные трудности, на которые с самого начала наталкивается логика при рассмотрении негативного суждения. По самым различным сторонам вопроса здесь все еще существуют значительные разногласия. Лишь отчасти эти трудности связаны с самим негативным суждением как таковым, другая их часть связана с тем, что еще не удалось однозначно определить позитивное суждение. Пока понятие суждения вообще обременено эквивокациями и неясностями, будет страдать и анализ негативного суждения. Ниже здесь предпринимается попытка если и не всесторонне разрешить проблемы, связанные с негативным суждением, то по крайней мере приблизиться к их разрешению в некоторых направлениях. Проблемная ситуация в целом обязывает нас, однако, к тому, чтобы мы начали здесь с некоторых рассуждений, касающихся суждения вообще.[238]

I.

Чрезвычайно важно вскрыть одну эквивокацию, которая заключается в термине «суждение» и которая, как мне кажется, очень часто запутывает логические рассуждения. Под «суждением», с одной стороны, понимают то, что ближайшим образом обычно характеризуется как «убеждение», «достоверность», «belief», а также как «сознание значимости». Но, с другой стороны, под ним понимают также «полагание» или «утверждение». Убеждение и утверждение, разумеется, тесно взаимосвязаны друг с другом, но они никоим образом не тождественны друг другу. Нет никакого сомнения, что по своему словоупотреблению и то, и другое может быть с полным правом названо «суждением». Однако тем более пристальное внимание следует уделить тому, что они – будучи различны между собой – ограничивают две совершенно разные логические сферы, а вместе с тем делят совокупную область теории суждения на две смежные, но четко разграниченные области. Все это теперь следует раскрыть более подробно; важно разделять два эти понятия суждения, которые мы рассматриваем, и в то же время отделять их от родственных образований, с которыми они могут быть спутаны и путаются.