Антология сатиры и юмора России XX века. Том 19

— Как долго аккорд держит! До ужина будет звенеть. Ничего, пусть лежит. И что, их в аптеках продают?

— Кого в аптеках продают?

— Таблетки книжные.

— Зачем в аптеках? В магазинах таких таблеточных. Чай не за деньги. Просто бери сколько хошь.

— А что? Это неплохо. Таблетку проглотил и все стихи Пушкина у тебя в животе. Сиди и переваривай «Бориса Годунова», например. Так, что ли?

— Выходит, что так.

— Как аккорд держит! Мы уйдем, а она звенеть останется. А музыка тоже в таблетках?

— Почему в таблетках? Музыка в шариках. В горошинах то ись. Их надо в уши положить.

— Как в уши положить?! — вскричал К. Гладков.

— Просто. Положишь в уши и слушаешь. Эта горошина поет.

— Танцевальная музыка в горошине, я понимаю. Но Бах!

К. Гладков поднял гитару и взял несколько аккордов:

— Белая гвардия всех сильней!.. Алгебра в таблетках, ради бога! Геометрия — сколько угодно! Поэзия — с трудом, но понимаю. Но музыка в горошинах!.. Что-то вы, папуля, не дотумкали. Не додумали, проще говоря.

— Вишь, это вы не додумали. Я, уважаемый, вот уже цельный день не могу адреса двух людей получить.

— Каких же людей?

— Обнакновенных. Академиков Булкина и Бутылкина.

— Зачем же говорить, что они академики? Надо быть, ненормальным, вы бы еще, папуля, сказали, что они из правительства. Нет, так у нас не пойдет. Так мы к коммунизму не придем.

— А как пойдет? — спросил Константин Михайлович.

— А так. Надо спрашивать адрес двух товарищей — Булкина и Бутылкина. Без титулов. Обычные рядовые граждане. Можно даже через справочное по телефону. Вот, попробуйте.

Дедушка стал набирать номер справочного.

— Что-то фамилии знакомые, — сказал Геннадий Игоревич. — Где-то я встречал эти созвучные имена. Они в футбол не играют?

Пока Константин Михайлович бился с телефоном, Гладков вспоминал — откуда он помнит эти фамилии.

Вскоре выяснилось, что гражданин Булкин живет на улице имени Академика Бутылкина. Дом 15, квартира 3. А гражданин Бутылкин живет на улице имени Академика Булкина. Дом 3, квартира 15.

И еще выяснилось, откуда композитор Гладков знает эти столь удачно сочетающиеся фамилии.

— Вот, смотрите, — он протянул гостю серую бумажку. На ней было напечатано:

«Уважаемый К. Геннадий Игоревич!

К сожалению, не знаем Вашего отчества. Просим Вас принять участие в торжественном заседании в честь закрытия городской олимпиады города. В награждении победителей Вашими пластинками и песнями.

На встрече будут присутствовать академики Булкин и Бутылкин.

Встреча состоится в любое удобное для вас время в четверг в 16.00, в университете.

Исполняющий обязанности ученого секретаря — электрик Василий Васильев».

НА ДВА ЛИЦА

— Хотите быть вторым лицом? — спросил Геннадий Игоревич.

— Благодарствую. С охотою посмотрю на молодое поколение города.

Они договорились о встрече через четыре дня.

К. Геннадий Гладков пошел провожать пластмассового дедушку до остановки.

— Уважаемый Игоревич, — спрашивал дедушка, — как же мне отметить командировку. Никто не желает отмечать!

— Да, суньте вы ее в этот ящик! И все! — сказал Гладков.

Константин Михайлович сунул бумажку в автомат, пробивающий путевки шоферам автобуса. Автомат клацнул. И на командировке появилось число, месяц, год и точное городское время — 15 часов 49 минут.

Дедушка ахнул и записал это в свой огромный космический опыт.

Глава двадцать третья Понемногу обо всех

Внутренняя газета типа последних известий

ВЫПУСК I

О Залогуеве-старшем

Товарищ Залогуев показал себя как настоящий ударник. Он со страшной силой врубался в японский бетон. И продвигался вперед миллиметр за миллиметром.

А товарищ Карцев-старший в это время открыл дежурным ключом номер Константина Михайловича и поставил на полку стенного одежного шкафа две «японские» четвертинки саке.

Скоро товарищ Залогуев пробьется к ним.

И заберет их с собой.

Об Удинцеве В. — мальчике

У него раздался телефонный звонок и пластмассовый дедушка сказал:

— Если вам, к примеру, надо поехать в Звенигород для какого-то дела, как вы поедете?

— До станции Перхушково на электричке, а там на велосипеде. Я там часто бываю, — ответил Володя.

— Мне не больно хорошо ехать одному. Я бы вас попросил поехать туды со мной. Можно это?

— Конечно, — сказал Володя.

Они договорились назавтра встретиться утром на Белорусском вокзале. Оба должны были приехать «туды» на велосипеде.

О Карцеве Григории Борисовиче и Залогуеве-младшем

…Григорий Борисович целыми днями наблюдал в бинокль за всем, что происходит. И чуяло его сердце: что что-то важное может пройти мимо, а он так и просидит на засекреченном необитаемом острове, питаясь засекреченными консервами и залетными голубями.

— Загогулин, дорогой ты мой человечек, придумай что-нибудь.

— Давайте в консервные банки записки класть, — придумал комсомолец.

Но высотный сильный ветер подхватывал секретные банки и уносил их далеко за город. К остановке «Военные ракеты».

И там удивленные военные читали:

«Мы сидим на крыше генерального штаба. Снимите нас».