Читаем Антология сатиры и юмора России XX века. Том 19 полностью

Антология сатиры и юмора России XX века. Том 19

— Дом дружбы? — заинтересовался кладовщик. — Ну, тогда другое дело! Тогда я дам тебе гвозди. Уж так и быть, бери! Только я дам тебе гнутые гвозди. Идет?

— Идет! — обрадовался Чебурашка. — Большое спасибо. Только дайте мне уж заодно и гнутый молоток!

— Гнутый молоток? — удивился кладовщик. — А зачем?

— Как — зачем? Забивать гнутые гвозди!

Тут даже видавший виды кладовщик в валенках не удержался и захохотал:

— Ну ладно, так и быть. Дам тебе прямых гвоздей. А гнутые выпрямлю сам! Держи.

И обрадованный Чебурашка побежал на стройку.

Глава двадцать пятая

И вот уже домик почти готов. Остается совсем немного. Надо только покрасить его изнутри и снаружи. И тут у друзей возникли разногласия.

Крокодил Гена сам был зеленым, и он считал, что домик должен быть зеленого цвета. Потому что этот цвет самый приятный для глаз. Коричневая обезьянка Мария Францевна считала, что самый приятный для глаз — коричневый цвет. А долговязая Анюта все время твердила, что самый лучший — жирафовый цвет. И если сделать дом таким, то все жирафы города будут очень благодарны строителям.

Наконец Чебурашка предложил каждому выбрать себе одну стенку и покрасить ее так, как хочется.

Домик вышел на славу. Все стены у него получились разные: одна — зеленая, другая — коричневая, третья — желтая с черными пятнами. А четвертая стена отливала всеми цветами радуги. Ее красил двоечник Дима. У него не было любимой краски, поэтому он макал кисточку во все ведра по очереди.

— Ты знаешь, — сказала Галя Чебурашке, — мы с Геной решили, что тебе надо сказать приветственную речь при открытии домика.

— Ноя боюсь, у меня ничего не получится, — ответил Чебурашка. — Я никогда не говорил речей!

— Ничего, получится, — успокоила его Галя. — Надо будет только немного потренироваться. Я сейчас скажу тебе одно небольшое стихотворение, а ты ходи и все время повторяй. Если ты повторишь его без запинки, значит, ты сможешь сказать любую речь.

И она сказала ему одну небольшую скороговорочку, которую запомнила с детства:

Мышка сушек насушила.Мышка мышек пригласила.Мышки сушки кушать стали —Зубы сразу же сломали.

— Это очень легкое стихотворение, — решил Чебурашка. — Я его сразу повторю.

И он продекламировал:

Мыска шусек нашусила.Мыска мысек пригласила.Мыски суски кусать штали —Зубы сразу зе шломали.

«Нет, — подумал он, — что-то я неправильно говорю. Почему «мыски» и почему «кусать»? Ведь правильно говорить «мышки» и «кушать». Ну-ка, попробуем сначала!»

Мышка сушек насушила, —

правильно начал он.

Мышка мысек пригласила, —

тоже почти правильно.

Но дальше получилось вот что:

Мышки шуски кусать штали —Жубы шражу же шломали.

— Сто зе это такое полусяется? — рассердился Чебурашка. — Я и двух шлов швязать не могу! Жначит, надо как мозно больсе жаниматься!

И он жанимался и жанимался всю ночь!

Глава двадцать шестая

Праздник получился на славу. Все строители явились на него очень радостные и нарядные.

Крокодил Гена надел самый лучший костюм и самую лучшую соломенную шляпу.

Галя была в своей любимой красной шапочке.

А жирафа Анюта и обезьянка Мария Францевна выглядели, словно они пришли сюда прямо из химчистки.

Галя, Гена и Чебурашка втроем вышли на крыльцо.

— Уважаемые граждане, — первой начала Галя.

— Уважаемые гражданки, — продолжил крокодил.

— И уважаемые гражданятки, — последним произнес Чебурашка, чтобы тоже что-нибудь сказать.

— Сейчас вам Чебурашка скажет речь! — закончила Галя.

— Говори, — подтолкнул Чебурашку крокодил. — Ты готов?

— Конесьно, — ответил тот. — Всю нось жанимался!

И Чебурашка сказал речь. Вот она, речь Чебурашки:

— Ну, что я могу шказать? Все мы осень рады! Штроили мы, штроили и наконец поштроили! Да ждравствуют мы! Ура!

— Ура! — закричали строители.

— Ну сто? — спросил Чебурашка. — Ждорово у меня полусилось?

— Ждорово! — похвалил его Гена. — Молодсяга!

После этого крокодил торжественно перегрыз ленточку, привязанную над порогом, и Чебурашка под общие аплодисменты открыл входную дверь.

Но как только Чебурашка открыл входную дверь, ему на голову неожиданно свалился большой красный кирпич! У Чебурашки в голове все перемешалось. Он уже не понимал, где небо, где земля, где домик и где он сам, Чебурашка.

Но несмотря на это, Чебурашка сразу понял, кто положил кирпич на дверь.

— Ну погоди же! — сказал он. — Ну погоди, несчастная Шапокляк! Я с тобой еще поквитаюсь!

А несчастная Шапокляк стояла в это время на балконе своего дома и смотрела в подзорную трубу, как у Чебурашки на голове вырастала здоровенная шишка.

Она давала заглядывать в трубу также и своей кассированной Лариске. Обе были счастливы как никогда.