Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов

Попытался войти с ними в контакт с помощью английского словаря. Не вошел. Местные жители не понимали меня ни по-французски, ни по-испански. Кое-как объяснился с дикарями по-русски. На градусник и зубной порошок выменял много разного планктона. В мою честь был дан обед с песнями, танцами и даже маленькой дракой. Туземцы уговаривали остаться, предлагали высокооплачиваемую работу, но я отказался, несмотря на дочь вождя в красном купальнике. Кругосветное путешествие не закончено, глупо бросать такое мероприятие на полпути!

Ушел от них в открытое море. С берега донеслось женское пение. Думал, сойду с ума: так захотелось повернуть обратно! Вспомнил аналогичный случай с Одиссеем и сиренами. Привязал себя к мачте, заткнул уши планктоном, только тогда смог плыть дальше.

И снова кругом вода!

20 мая. Пока не затекли ноги, стоял на цыпочках: смотрел, нет ли где какой-нибудь земли! Одна вода! Наполнение, что ли?

Чирканул Вале записку. Запихал в бутылку из-под планктона и бросил в открытое море. Интересно, сколько идет отсюда бутылка до нашего города?

21 мая. Увидел родное судно «Академик Петров». Манил трусами, кричал «SOS», но «Петров» проигнорировал.

Целый день пил планктон и пел песни народов мира. Спел все, что знал, шестьдесят раз и сорвал голос.

Сколько можно плыть?! А еще говорят, земля круглая! Вранье! Пропаганда!

Три часа стучал по борту кулаком азбукой Морзе, передавал в эфир сигнал бедствия. Ни ответа, ни привета! Вот как у нас думают о людях.

22 мая. Ровно в четыре часа плюнул на свой беспримерный подвиг. Натянул на мачту рубашку, штаны, майку, трусы и под всеми парусами полетел домой. Чувствую, еще немного — и свихнусь.

23 мая. Иду полным ходом. Скорость 20 узлов. Остались позади Америка, Австралия, Копенгаген, Петрозаводск.

Показалась родная земля! Из последних сил подгреб к берегу. Сразу же ко мне бросились люди. Двое начали отталкивать лодку шестами, а третий кричал, что посторонним здесь причаливать запрещено. При этом все трое ругались. Вот я и дома…

7 июня. Позавчера вышел из больницы. Лечили от невроза. Сижу дома, курю. С потолка сыплется штукатурка. Это Пузырев.

Еще вчера из окна был виден кусочек моря. Сегодня его закрыл девятый этаж нового дома.

Ночью не спал. Смотрел в потолок и видел звезды. Большие и мокрые.

Нарушение

ПОСТОВОЙ. Сержант Петров. Попрошу документы.

ВОДИТЕЛЬ. Добрый день!

ПОСТОВОЙ. Ваши документы! Права!

ВОДИТЕЛЬ. И не говорите! Очень жарко!

ПОСТОВОЙ. Вы нарушили правила! Ваши права!

ВОДИТЕЛЬ. Вы правы! Жарища! Я весь мокрый. А вы?

ПОСТОВОЙ. Вы что, глухой? Какой знак висит? Знак висит какой?

ВОДИТЕЛЬ. Где?

ПОСТОВОЙ. Вон там, наверху!

ВОДИТЕЛЬ. Я вижу. Я не глухой!

ПОСТОВОЙ. Красное с желтым наверху для чего повешено?

ВОДИТЕЛЬ. Кстати, там что-то висит. Надо снять, а то отвлекает.

ПОСТОВОЙ. Посередине, на желтом фоне что чернеет, такое красное!

ВОДИТЕЛЬ. Громче, очень жарко.

ПОСТОВОЙ. Вы глухой?

ВОДИТЕЛЬ. Я плохо вижу.

ПОСТОВОЙ. Глухой да еще слепой, что ли?

ВОДИТЕЛЬ. Не слышу.

ПОСТОВОЙ. Как же вы за руль-то сели?

ВОДИТЕЛЬ. Спасибо, я не курю. Да вы не волнуйтесь. Вон в машине двое сидят. Один видит. Другой слышит. А я рулю.

ПОСТОВОЙ. Черная стрелка направо зачеркнута! Зачеркнута! Что это значит! Не слышу!

ВОДИТЕЛЬ. Вы что, глухой? Зачеркнута? Неверно поставили, потом зачеркнули.

ПОСТОВОЙ. Вы в своем уме? Это значит, направо поворачивать нельзя!

ВОДИТЕЛЬ. Кто вам сказал?

ПОСТОВОЙ. Я что, по-вашему, идиот?

ВОДИТЕЛЬ. Вы много на себя берете. Куда я, по-вашему, повернул?

ПОСТОВОЙ. Повернули направо!

ВОДИТЕЛЬ. Да вы что? Я поворачивал налево. Вы просто не тем боком стоите!

ПОСТОВОЙ. Господи! Где у вас «лево»?!

ВОДИТЕЛЬ. Вот у меня «лево». Эта рука левая, а эта правая. А у вас?

ПОСТОВОЙ. Ну хорошо, вон идет прохожий, сейчас мы спросим у него! Слава богу, у нас в стране не все идиоты! Товарищ! Ответьте нам: какая рука левая, какая правая?

ПРОХОЖИЙ (вытягиваясь по стойке «смирно»). Виноватый!

ПОСТОВОЙ. Я не спрашиваю вашу фамилию! Какая рука левая, какая правая?!

ПРОХОЖИЙ. Первый раз слышу!

ПОСТОВОЙ. Не иначе в сумасшедшем доме день открытых дверей! Я последний раз спрашиваю: какая ваша левая рука правая?!

ПРОХОЖИЙ. Лично у меня вот эта левая, а эта правая. Или с сегодняшнего дня переименовали?

ВОДИТЕЛЬ. А вы мне не верили, товарищ сержант! Видите: у нас-то ручки совпадают! А у вас перепутаны!

ПОСТОВОЙ. Ничего не понимаю!

ПРОХОЖИЙ. Я могу идти?

ПОСТОВОЙ. Идите, идите!

ПРОХОЖИЙ. Куда?

ПОСТОВОЙ. Идите прямо, никуда не сворачивая, и уйдете отсюда подальше!

ПРОХОЖИЙ. Спасибо, что подсказали. А то два часа иду, не могу понять куда!

ВОДИТЕЛЬ. Товарищ сержант, вам надо что-то делать с руками. Я никому не скажу, но при вашей работе могут быть неприятности!

ПОСТОВОЙ. И я про вас никому не скажу. Езжайте! Да, когда свернете налево… ну вы-то направо, там проезд запрещен. Обрыв. Но вам туда можно!

Бельмондо

Бунькин перед сном вышагивал свои семь кругов вокруг садика.

Внезапно что-то попало Бунькину в глаз. Вениамин Петрович старательно моргал, тер кулаком веки — не помогало. А к ночи глаз покраснел и стал как у кролика.