Как не вижу вас, реву мамонтом.
Приходите с Ликиардопуло,
Поклонюсь вам до самого до пола.
Приходите завтра с Ауслендером, —
Я буду паровозом, а он — тендером.
Благотворительный сборник
Задумали издать благотворительный сборник.
— Нельзя ведь, в самом деле… надо оказать поддержку… необходимо реагировать… нельзя не откликнуться…
— Помилуйте, разве можно! Такое несчастье!.. Непременно надо прийти на помощь.
Пришли к большому писателю, к самому большому писателю.
— Благое дело, — сказал самый большой писатель. — Истинно христианское дело.
Самый большой писатель порылся в карманах и вытащил письмо.
— Вот, — сказал он. — Чем богат, тем и рад. Письмо, вот… А больше, извините, ничего нет… Хоть шаром покати — пусто…
Взяли письмо, поблагодарили учтиво, пошли к просто большому писателю.
— Превосходная идея! — сказал большой писатель. — Отличная идея… общечеловеческая солидарность… Народы. протягивающие друг другу руку… Я с наслаждением…
Большой писатель выдвинул самый нижний ящик своего письменного стола и достал из него перевязанную бечевочкой папку с рукописями.
— Вот, — сказал он. — Что хотите берите. Выбирайте сами. Для благого дела мне ничего не жалко.
Развязали папку, чихнули, смели носовым платком пыль, снова чихнули и взяли рукопись, лежавшую сверху.
— Ишь какие! — воскликнул большой писатель. — Самую лучшую вещь взяли — вариант… Ну. да ладно. Для доброго дела мне не жаль…
И захлопнул папку.
Пошли к другому большому писателю.
— Чудесное дело, — сказал другой большой писатель. — На такое дело никто не откажется пожертвовать. Да и как отказаться? Сердце истекает кровью, когда вспомнишь об этаком-то несчастье.
Другой большой писатель выдвинул сундук, стоявший у него под кроватью, отпер его ключом, который он достал из связки, висевшей у него на поясе, и сказал:
— Вот… сейчас выберу вам что-нибудь… В этом сундуке я храню вещи, которые совсем решил не печатать, но, принимая во внимание благую цель, которую преследует ваш сборник…
Он достал из сундука пожелтевшую от времени рукопись, написанную гусиным пером на отличной тряпичной бумаге, какой нынче, увы, и за большие деньги не достанешь.
— Вот… получайте… Ей-ей, решил было совсем не печатать… Ну, да уж Бог с вами… цель у вас больно уж симпатичная.
Наняли ломового извозчика, поехали к средним писателям.
На легковом извозчике объехали поэтов.
Наняли фуру для перевозки мебели, поехали к маленьким писателям.
Полиция составила протокол о жестоком обращении с лошадьми.
Пришли к крупному писателю.
— Господи! — воскликнул крупный писатель. — Конечно, я дам… Такая цель хоть кого растрогает… С удовольствием дам…
Подвел к столу, на котором в строгом порядке лежали рукописи, распределенные по сортам:
500 руб. за лист.
300 руб. за лист.
100 руб. за лист.
Взял ту, на которой было написано «100 руб.», оторвал ярлычок и вручил:
— Получайте на здоровье.
Через минуту крупный писатель без шапки (хотя лед еще не прошел и было холодно) выбежал на улицу.
— Стойте! — кричал он. — Стойте! Ошибка вышла! Секретарша ярлычки перепутала! Я вам пятисотрублевую рукопись вместо сторублевой дал.
Вскочил на извозчика, помчался. Вскочили на лихача, унеслись. Доехали до типографии и засели в ней в бест.
— Слава Богу! — говорили, обнимаясь. — Слава Богу! Будет в сборнике одна хорошая вещь!
Вечерняя газета
Иван Иванович, журналист не у дел, пришел к Петру Петровичу, тоже журналисту не у дел, и сказал ему:
— Слушай, Петр, что я сейчас придумал. А? Давай издавать вечернюю газету. А?
Петр Петрович подумал с минуту и возразил:
— Давай лучше затеем понедельничную.
Иван Петрович пожал плечами.
— Экий чудак, — сказал он. — Понедельничную! Понедельничная газета отжила свой век. А? Я тебе говорю: давай издавать вечернюю газету. А? Замечается огромная потребность.
Петр Петрович, которому, в сущности, все равно было — издавать ли вечернюю газету или понедельничную, подумав, «для фасона», еще минуту, согласился:
— Ну, вечернюю так вечернюю…
И оба отправились к знакомому типографу для переговоров о технической и коммерческой стороне дела.
Знакомый типограф велел сторожу подать три стакана чая, предложил посетителям по плохой папиросе, закурил сам порядочную сигару и изготовился слушать.
— Дело в том, — начал Иван Иванович. — что мы давно уже решили с Петром Петровичем издавать вечернюю газету. План издания у нас разработан детально. Сотрудники ждут знака, чтобы завалить нас материалом. Газетные артели чрезвычайно заинтересованы нашей газетой. Словом, все налажено, и остановка только за тем, что у нас не хватает денег.
— Так, — сказал типограф.
— Вы нам напечатайте пару номеров в кредит, а там мы вам вперед будем платить, — сказал Петр Петрович.
— Без сомнения, — сказал Иван Иванович. — За неделю вперед.