Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 3. «Сатирикон» и сатриконцы

— Ну, батенька, вы наивный человек! Неужели я похож на антрепренера, который платит жалованье актрисам? Да и на что им жалованье? Иксовой нужно жалованье? Игрековой я должен платить жалованье? Я еще с ума не сошел, чтобы предложить жалованье Зетовой! Зетова платит за сезон, кроме подарков, от 3 до 5 тысяч. Пишите в приход: жалованье Зетовой в сезон 5 тысяч. Написали? Да Иксовой и Игрековой жалованье 6 тысяч. Итого доходу 11 тысяч. Четыре кассирши будут. Пишите в приход: четыре кассирши — 4 тысячи. Я процентными бумагами залогов не принимаю — с ними всегда возня, — я принимаю залоги только наличными. Итого 15 тысяч приходу. Мебель на сцену нужна. Пишите в приход: мебель на сцену — 1 тысяча. Может быть, он даст и полторы, но напишем тысячу. Я всегда считаю минимально для большей верности. Афиши и программы. За афиши будет платить один тип, которому я сдал театр на все субботы под кабаре. Ну, пишите в приход еще тысячу. Значит, 16 тысяч приходу по статьям расхода? Батюшки, а объявления в газетах я забыл? За объявления будут платить из дохода с лото, под которое я сдал верхнее фойе. Пишите еще тысячу. Ну, теперь авторские…

— Авторские уж придется платить, — заметил режиссер. — Тут ничего не пропишешь. И еще какие авторские! Андреев, говорят, берет 10 процентов со сбора — 3 тысячи вперед авансом и гонорар в общество драматических писателей особо. Чириков и Юшкевич — те по тысяче авансом берут и опять-таки авторские особо.

— Ничего, дорогой мой, вы не понимаете, — сказал антрепренер. — Что я, в Тетюшах театр держу, чтобы мне Андреева да Чирикова ставить? Я, дорогой мой, поставлю в первую голову «Клубный мирок». Чудная пьеса, удивительная пьеса, и автор дает 500 наличными и авторские принимает на себя. Да два арапа предлагают по 100 целковых, чтобы роли, в которых они выведены, вымарать, а Настя-Хорек дает 200, чтобы ее в пьесу вставить. А вы говорите: Андреев! А после «Клубного мирка» поставлю я, дорогой мой, «Г-жу Ольгу Штейн». Богатейшая пьеса! После второго спектакля я ее сниму за тысячу пятьсот. А потом, душа моя, поставлю я дело об убийстве фон Мерка в драматическом виде. Пишите: постановка убийства фон Мерка — тысяча рублей. А еще поставлю я пьесу одного графа в стихах. Он бедный человек и дает всего 300, но это ничего. У него зато знакомство хорошее, он обещал мне рекомендовать одного автора, тоже барона или графа, у которого 6 пьес написано, и ни одна идти не может. И тот богатый. Пишите, дорогой мой: авторские — приход 13 тысяч. А с прежним выходит ровно 30 тысяч. Теперь что еще? Буфет, вешалка? 8 тысяч. Итого 38 тысяч. Да сборов считайте хоть по триста рублей за 30 спектаклей — через месяц я прогорю, — 9 тысяч. Итого приходу по статьям расхода и по статьям прихода я ожидаю 47 тысяч рублей!

— Ну, а расход все-таки?

— Какой расход? Какой тут может быть расход?

— А жалованье мне?

— Жалованье, вам? Ну, вы ничего не будете мне платить. Так уж и быть.

— Но ведь я должен получать!

Антрепренер пожал плечами.

— Странный вы человек, — сказал он. — Что я, в Пропойске театр держу, что ли, чтобы платить жалованье режиссеру? Что, здесь мало охотников значиться на афише режиссером и платить за это? Вы подумайте только: зачем я буду вам платить, когда я могу иметь на вашем месте человека, который будет мне платить?

Режиссер подумал и беспомощно развел руками.

Юмористическая библиотека Сатирикона»,

1912, выпуск 44

Так было, так будет

Христос учил любить ближнего и прощать обиды.

Когда Христос оставил эту грешную землю и воссел на небесах одесную Отца, на земле остались христиане.

Что они сделали?

Они воздвигли костры и стали жечь на них еретиков.

И если бы Христос снова воплотился и сошел бы на землю во времена Филиппа II, его, конечно, сожгли бы на костре.

А если бы он выбрал для воплощения эпоху Николая I, его бы заточили на век в Суздальский монастырь или в Петропавловскую крепость.

* * *

Магомет учил трезвости, кротости, воздержанию, терпимости, добродетели.

Когда он умер, на земле остались магометане.

Что они сделали? Они объявили священную резню и истребление райи.

И если бы Магомет воскрес и объявился в Турции или Персии, его посадили бы на кол.

Разница только в том, что в одном случае это сделали бы сунниты, а в другом — шииты.

* * *

Жан-Жак Руссо учил опрощению, возвращению к природе, любви к труду и призывал к свободе, равенству и братству.

Когда Руссо умер, на земле остались его ученики — якобинцы.

Что они сделали?

Они поставили на Гревской площади гильотину и обезглавили десятки тысяч французов.

Если бы Руссо воскрес и появился бы в Париже в эпоху террора, и его голова скатилась бы в соломенную корзину.

* * *

Немецкий философ Фридрих Ницше учил суровой доблести, любви к дальнему и призывал к духовному и нравственному перерождению.

От шимпанзе к сверхчеловеку.

Когда Ницше умер, на земле остались ницшеанцы.

Что они сделали?