Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 3. «Сатирикон» и сатриконцы

Шестилетний Петя вскинул на отца свои голубые глаза, вытянул вперед деревянную палочку, на которой ездил верхом, и, глубоко вздохнув, сел на диван.

«Не смей скакать!» — мысленно повторил он отцовский окрик. — А как же поедешь галопом?., без скакания галопа никакого не будет!»

Нижняя губка Пети дрожит от обиды, кривятся углы рта, опускаясь книзу, и в глазах влажно. Еще одна малюсенькая мысль мелькни в его головке — и градом покатятся крупные слезы.

Но Петя — мужчина. Петя знает, что «плачут только девчонки». В качестве мужчины он судорожно глотает слезы. Губка перестает дрожать. Углы рта выпрямляются. В глазах исчезает влага.

— …Рвет ботинки, словно они из папиросной бумаги!.. Не напасешься на него!! — через несколько минут говорит мать Пети.

Пете ужасно смешно. Он ясно видит на своих ножках ботинки из папиросной бумаги. Его очень интересует вопрос: можно ли будет беспрепятственно скакать в ботинках из папиросной бумаги?

«Скакать позволят, — решает он, — а вот в лужи лезть и шлепать ногами по воде не позволят!»

— Вот куплю ему железные ботинки, будет он тогда знать, — грозит отец…

Пете безумно хочется сейчас же услышать от отца: что именно он, Петя, будет тогда знать? Но отец держит это в секрете.

— Железные! — шепчет он. — Вот, значит, как кочерга!!

Петя жмурит глаза, стараясь представить себе железные ботинки. Ничего не выходит! Кочерга никак не может принять в его воображении формы ботинок.

«На каждую ногу по кочерге», — думает Петя. Но даже две кочерги не дают ему желанного представления.

Пете скучно. Он начинает придумывать: что бы такое интересное сделать, за что бы не попало от родителей? Он придумывает. Правда, это очень интересно, но уверенности, что отец не крикнет, у него нет! Однако он начинает перебирать пальцами нижнюю губу, от этого получается своеобразная музыка на мотив: бббу-у-бббу-у-у-ббб…

На третьем аккорде отец кричит:

— Петька, перестань!

Петя вздрагивает и машинально всовывает всю пятерню в рот.

«Мне не позволяет, а сам маленькой Лизочке делает, когда берет ее у няни!» — думает Петя, кидая на отца недружелюбные взоры. Колин папа лучше, внезапно решает он и начинает мечтать о том. как было бы хорошо, если бы Колин папа стал его папой, а его папа — Колиным.

— Попало бы тогда Кольке! — злорадно усмехается Петя.

Но через секунду-другую ему вдруг становится жалко-жалко своего папку.

«Колин папа лысый, а у моего кудри, у Колиного папы нет бородки, а у моего есть: мой папа лучше!» — решает он и, под наплывом смутного горячего чувства, говорит вслух:

— Я тебя никому не отдам!

— Что?! — удивленно спрашивает отец.

— Ничего! — торопится Петя отказаться от своих слов.

— Как — ничего?! — сердится отец.

— Он стал лгунишкой! — говорит мать.

— Ты должен повторить свои слова! — настаивает отец.

Петя молчит.

— Н-ну! — понукает отец.

Петя упрямо молчит. Смотрит в пол. Углы рта понемножку начинают отвисать. Вихрем кружатся в голове мысли. Он что-то вспоминает. Вспомнил!

— А у меня сегодня, — говорит Петя деловым тоном, — из ноги кровь бежала!.. Как слезки по щекам…

Лица отца и матери Пети сразу меняются.

— Кровь?! — в один голос восклицают они.

Петя радостно взвизгивает, подымает одну штанину и показывает небольшую ранку.

— Это я в кухне об гвоздик зацепился!

— Видишь… Это все потому, что ты папы и мамы не слушаешься! — говорит отец.

— Сколько раз я тебе говорила: не смей ходить на кухню! — сердится мать. — Ну вот, очень рада: так тебе и нужно!!

Но, очевидно, она не очень рада и ранку не находит нужной, ибо принимается обмывать ее и перевязывать.

Петя же действительно и очень рад. и ранку находит нужной: ему теперь весело. Ему, в глубине души, даже жалко, что и на другой ноге нет такой же ранки.

Перевязка сделана.

— Сиди смирно! — приказывает мать.

Сидеть смирно, когда хочется побежать к товарищам и похвастать перевязкой, — ужасно трудно! Но Петя пытается добросовестно выполнить приказание.

Колька, верно, делает теперь пирожки из песку, а Манька покупает их!

Под влиянием этой мысли Петя срывается с дивана и вприпрыжку бросается к двери.

— Куда?! — останавливает отец.

— Пирожки делать, — отвечает Петя, нетерпеливо перебирая ногами.

— Опять перепачкаешься! — говорит мать.

— Играй здесь!., вот кубики, — велит отец.

Петя хмурится, но садится на корточки подле стула, на котором лежат кубики.

— Колька делает пирожки, а я должен играть в кубики… Кубики все такие же. а пирожки сломаешь, и можно сделать новые… Очень весело! — вздыхает он, возводя какую-то постройку.

— Ну вот, хороший мальчик! — говорит мать.

Петя не любит быть хорошим мальчиком: всегда он хороший тогда, когда ему скучно.

Петя сердито ставит кубики один на другой. Постройка не выдерживает резких движений Пети и с грохотом рушится.

— Этот мальчишка меня с ума сведет! — кричит отец. — Это мой тиран!!

Петя прячется за диван. Петя сидит там, затаив дыхание.

«Как это я папу сведу с ума? — думает Петя. — Вот когда папа сказал, что сведет меня в кинематограф…»

— Я его высеку: этим кончится! — обрывает Петины мысли возглас отца.