Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт

МУРИН. Как известно, княжество Фюртенштейн — самое большое из карликовых государств Европы. Естественно, что оно не в силах бороться с современными промышленными гигантами. Как следствие этого — падение реальной заработной платы, рост цен и дороговизна. Приведу пример: для того, чтобы купить такой костюм, который вы видите на мне, рабочий Фюртенштейна должен проработать несколько тяжелых, изнурительных часов.

ТЮРИН. А как реагируют трудящиеся на ухудшение ситуации?

МУРИН. Весьма недвусмысленно! Сегодня в Фюртенштдйне наблюдается рост и влияние коммунистической партии. Достаточно сказать, что за последний год число членов компартии Фюртенштейна выросло на 200 процентов! Если в прошлом году число членов партии не превышало всего двух человек, то сегодня их стало уже шестеро.

ТЮРИН. Впечатляющие цифры! Значит, в целом вы оцениваете положение княжества как плохое?

МУРИН. Безусловно!

СКВОРЦОВ. Нет, дорогой коллега, здесь я хочу с вами поспорить. Положение в княжестве отнюдь не плохое. Наоборот, оно ужасное. Вот передо мной лежит газета «Дейли шпрот» с сообщением о том, как выросли цены па муниципальный транспорт в Фюртенштейне.

ТЮРИН. Да-да, это очень любопытно! Вы знаете, товарищи, цены на городской транспорт настолько выросли, что простые люди вынуждены теперь пользоваться собственными автомобилями.

СКВОРЦОВ. И это при энергетическом кризисе! Когда стакан бензина стоит почти столько же, сколько стакан виски.

ТЮРИН (шутит). Тут, как говорится, не знаешь, что лучше пить.

Все смеются.

ТЮРИН (Мурину). А скажите, Петр Анатольевич, пытаются ли власти Фюртенштейна принять какие-то меры?

МУРИН. Трудно сказать. Дело в том, что правительство там крайне неустойчивое. Вот прямо перед моим отъездом опять произошли перестановки в кабинете министров.

ТЮРИН. И каковы же эти перестановки?

МУРИН. Стол, который стоял у окна, поставлен в центр кабинета. А возле окна будет стоять кожаный диван.

СКВОРЦОВ. И как вы думаете, к чему это приведет?

МУРИН. Поживем — увидим. Во всяком случае, ясно, что перестановки эти не от хорошей жизни.

ТЮРИН. Неустойчивость правительств — событие крайне характерное для современного западного мира. И в этом отношении особое место занимает латиноамериканское государство Гатапульпа. О последних событиях в ней расскажет журналист Сергей Скворцов.

СКВОРЦОВ. Я пробыл в Гатапульпе три недели, и за это время произошло четыре переворота. Пятый произошел уже в тот момент, когда я собирался домой.

ТЮРИН. Расскажите о нем поподробнее. Об этом нас просит телезрительница из Кзыл-Орды.

СКВОРЦОВ. С удовольствием. События развивались так. С утра президентский дворец был окружен взводом солдат под командованием лейтенанта Хорхе Переса. Через несколько минут президент был арестован майором Хорхе Пересом и выслан из страны. В полдень полковник Хорхе Перес выступил по радио с обращением к стране. Однако к вечеру, когда генерал Хорхе Перес готовился подписать декрет о назначении себя президентом, начался новый переворот. Ровно в полночь рядовой Хорхе Перес был арестован.

МУРИН. Скажите, а как ко всему этому относится население?

СКВОРЦОВ. Довольно безразлично. Даже во время переворота все магазины открыты и идет бойкая торговля джинсами, дубленками и кассетными магнитофонами.

МУРИН. Неужели?!

СКВОРЦОВ. Представьте себе!.. А для того чтобы у наших телезрителей не возникло сомнений, я все эти вещи захватил с собой в телестудию. (Демонстрирует.)

ТЮРИН. А как, по-вашему впечатлению, ожидаются ли в Гатапульпе новые перевороты?

СКВОРЦОВ. Вряд ли. Сейчас там начинается сезон дождей. А совершать переворот в дождь считается у них плохой приметой.

ТЮРИН. Ну что ж, уважаемые телезрители! Время нашей передачи подходит к концу. Пишите нам. Мы надеемся, что за это время побываем в других странах и поделимся с вами своими новыми плохими впечатлениями.

Рекомендация

Недавно заходит к нам в цех партийный секретарь. Подходит ко мне и говорит:

— Кузякин, как ты смотришь на то, чтобы в партию вступить?

Я говорю:

— Гы-ы! Шутите?.. То все пьяницей обзывали, прогульщиком, а теперь вон куда!..

— Теперь, — говорит, — время изменилось. Партия решила идти в самую гущу народа. Такого, как ты. Потому что другой народ идет наоборот. Ты-то сам, Кузякин, какое направление предпочитаешь: демократическое или марксистское?

— Я-то?.. Я, вообще, больше «Жигулевское» уважаю. Но когда его нет, могу и марксистское. Лишь бы голова не болела.

В общем, дал мне секретарь задачку. С одной стороны, сейчас глупо в партию вступать, когда ее все кроют. С другой — еще неизвестно, как все повернется. Может, партия опять в силе будет. Вот и угадай, как грится, что кричать: ура или караул? Прихожу я с работы домой, жене говорю:

— Зинка! Ты только не падай. Я, может, в партию буду вступать.

Она ко мне принюхалась:

— Вроде в норме. А несешь ахинею.

— Чего это «ахинею»? Может, я желаю быть в передовых рядах.

Она говорит:

— Ты и так всегда в передовых рядах, когда водку продают.