Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 4. Евгений Шварц

В петроградском Доме искусств, получившем прозвище «сумасшедший корабль», где размещались писатели всех поколений, приобщившиеся к молодой советской литературе, Евгений Шварц играл исключительную роль. У Ольги Форш есть роман «Сумасшедший корабль», где она увековечила завсегдатаев этого Дома, и, конечно же. в их числе был весельчак и острослов, выдумщик и насмешник Евгений Шварц. Она вспоминала затем: «Шварц изумлял нас талантом импровизации, он был неистощимый выдумщик. Живое и тонкое остроумие, насмешливый ум сочетались в нем с добротой, мягкостью, человечностью и завоевывали всеобщую симпатию. Мой сын, тогда 14-летний подросток, и его сверстники, дети жильцов-писателей, не чаяли в нем души. Но и он не мог жить без них. Каждый день Женя придумывал мальчишкам новые роли. Сегодня они драконы, завтра — корсары, потом — дети капитана Гранта или дельфины… Женя Шварц был задумчивый художник с сердцем поэта, он слышал и видел больше, добрее, чем многие из нас».

Евгений Шварц был блистательным импровизатором и балагуром. «У меня душа легкая…»— написал он о себе. В какой-то мере эти слова верны, потому что его отличали жизнерадостность, веселость, вера в людей и в добро. Он казался человеком, жившим легко и бездумно, блистал в любом обществе, но мало кто догадывался о его душевном напряжении, о мучительных поисках самого себя. Шуточные выступления на «сумасшедшем корабле», обязанности веселого импровизатора на писательских вечерах, исполненные на редкость талантливо и ярко, постепенно исчерпали себя. Но, по его собственному выражению, он «подходил к литературе на цыпочках», а поэтому никак не мог решиться вступить на путь литератора.

Печататься Шварц начал в провинциальной прессе. Произошло это так. Весной 1923 года он вместе со своим другом Михаилом Слонимским уехал к родителям в Донбасс. Здесь, в Бахмуте, они начали работать в газете «Кочегарка», где познакомились с Николаем Олейниковым. Именно в «Кочегарке» Евгений Шварц и начал публиковаться под псевдонимом Шур.

В Ленинграде по привычке его считали то ли актером, то ли конферансье, но, вернувшись туда, он уже твердо ощущал, что нашел свое место в жизни. Место это — литература. С первой своей большой рукописью — детской сказкой в стихах «Рассказ старой балалайки» — он пришел к Самуилу Маршаку. Именно вокруг Маршака тогда начал собираться первый отряд детских писателей. Вместе с Николаем Олейниковым Евгений Шварц стал работать в детском отделе Госиздата. Все, кому приходилось общаться в те годы с детским отделом, не могли не проникнуться той атмосферой блестящей театральности, которая там царила. Весь этаж, который занимал этот отдел, постоянно сотрясался от хохота.

Прочтите в последнем разделе этого тома воспоминания Леонида Пантелеева — и вы попадете в атмосферу «бессмысленной радости бытия», как однажды сказал об этом сам Шварц.

«Рассказ старой балалайки», написанный тем самым раешником, на котором он уже набил руку, появился в журнале «Воробей», руководимом Маршаком. «Балалайка» сразу получила одобрение Маршака и Мандельштама. Только после этого Шварц почувствовал себя «равным другим». В следующем году у него вышла целая обойма небольших детских книжек. Среди них книжка для малышей «Война Петрушки и Степки-растрепки» — о борьбе благоразумного Петрушки с ленивым грязнулей Степкой, у которого всегда «в чернилах руки, в известке брюки, на рубашке пятна». Шур стал детским писателем Евгением Шварцем.

Писать для детей было потребностью Шварца. Он отлично знал детские души, очень любил детей, и они всегда отвечали ему взаимностью. Свою же дочь, Наташу, он не просто любил, а обожал. В своих дневниках он писал: «Любовь моя к Наташе росла вместе с ней… Любовь к дочери пронизывала всю мою жизнь, вплеталась в сны… Что бы я ни переживал в те годы, Наташа занимала свое место, и удивляла, и утешала, и беспокоила, и все это до самой глубины».

Эта любовь к дочери пронизывает все его детские рассказы и повести: «Первоклассницу» — о девочке Марусе, которая пошла в первый класс, «Чужую девочку» — о том, как на даче смелая и смышленая Маруся подружилась с мальчиками Сережей и Шурой, или «Приключения Шуры и Маруси» — о двух сестричках, которые нечаянно захлопнули дверь в квартиру. Все они написаны языком простым и доходчивым. Так же талантливо, с блеском, с искрометным шварцевским юмором написаны и его сказки в прозе: «Сказка о потерянном времени» — о ленивых мальчишках и девчонках, которых злые волшебники превратили в стариков, или «Рассеянный волшебник» — о добром волшебнике Иване Ивановиче Сидорове, который однажды превратил лошадь в кошку, а затем вновь вернул ей лошадиное обличье, но она стала мяукать басом и ловить мышей. У Шварца был органический дар романтика и сказочника.