Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 42. Александр Курляндский

Ее перевели в корпус, где тренировались парни. Здесь по замыслу шефа должен был окончательно сформироваться будущий экипаж.

Но дни шли за днями, а достойного партнера для себя Натали не находила. Ей никто не нравился. Хотя парни в отряде — что надо! Как говорится, не из последнего десятка.

И тогда шеф решил сам поговорить с юной астронавткой. Выяснить причины, почему она не идет на контакт со своими будущими попутчиками.

Шеф долго ходил «вокруг да около». Выяснял, что астронавтка ценит в людях. Кто ее любимый поэт, художник, мыслитель. Наконец Натали не выдержала:

— Хватит! Я сразу догадалась, зачем эти курсы. «Если вы вдруг кого-то случайно встретите в космосе»… Я так скажу. Если я и согласна кого-то случайно встретить в космосе, так только вас. Я сразу вас полюбила. Ваш голос, глаза, ваши поседевшие кудри.

— Какие кудри? — завопил шеф. — Через неделю полет. Вы что?! Хотите, чтоб меня отправили на пенсию?

— Нет. Я хочу, чтобы вас отправили в космос!

— Вы с ума сошли. Я двадцать лет не летал.

— А я — девятнадцать.

— У меня дети — как вы!

— А у меня — родители.

— Все! С меня хватит. Я отказываюсь с вами говорить.

— Ничего. Наговоримся в космосе.

Руководство базы уговаривало шефа отправиться в полет. Летал же он когда-то в мужской компании. А теперь у него будет не друг, а подружка. Это же намного лучше. Будет кому сварить кофе, поднять настроение и вообще…

— Что я жене скажу? — упрямился шеф.

— Командировка. На околоземную орбиту.

— А если она догадается?

— Не догадается. Какой дурак полетит в космос, чтобы изменять жене?

Через неделю, в обстановке строжайшей секретности, состоялся старт. Корабль благополучно причалил к околоземной станции, где и намечалось провести эксперимент.

После него шеф должен был возвратиться на Землю, а будущая мама еще девять месяцев вращаться вокруг Земли.

Таковы были планы. Но жизнь, как известно, сочиняет свои сюжеты.

Шеф оказался совершенно не подготовленным к проекту. Он был нашпигован разными принципами и моральными запретами. Даже невинный поцелуй был для него проблемой. С Земли ему показывали учебные фильмы, проводили сеансы сексопатолога — безрезультатно. Единственное, на что он отважился, — это прочитать стихи. Пора было в этой истории ставить точку и возвращать корабль на Землю.

И тут кому-то пришла идея. Жена! Вот кто должен был вывести шефа из состояния невесомости. Если ее отправить наверх, образуется естественный, веками апробированный треугольник.

Не будем рассказывать, как и под каким предлогом жену шефа отправили наверх. Но что произошло потом, этого уж точно никто не ожидал. Мало того что обе женщины полюбили друг друга. Старшая, поняв всю важность проводимого эксперимента, включилась в работу самым активным образом.

Для наблюдавших жизнь космического треугольника с Земли все это оказалось столь неожиданным, что впору ставить вопрос: а все ли мы знаем здесь, на Земле, прежде чем устремляться в космос?

И вот наступила минута прощания. Одни улетали, другие оставались.

И тут, пусть простят меня, я ставлю точку. Потому что история эта многовариантна.

На Землю могли возвратиться жена и шеф, оставив на девять месяцев вращаться вокруг Земли свою будущую родственницу.

Но могла остаться и жена шефа. По тем же причинам. Немало женщин в ее годы способны на подобные эксперименты.

И, наконец, последний вариант. В космосе могли остаться обе подружки.

Какой финал нравится, пусть тот и будет.

Дымная мгла

Я сидел на летней веранде «Макдоналдса». Сквозь дымную мглу проглядывали яркие макушки фонарей, окна домов напоминали иллюминаторы теплоходов, а сами «теплоходы», да и более мелкие «кораблики» пропадали в густой непроглядной мгле. Изредка фары машин выхватывали из тумана фрагменты деревьев, киоски, редких прохожих. И тут же все снова погружалось во тьму.

Внутри заведения можно было вздохнуть полной грудью, там был чистый воздух, но денег на это у меня не было, я потратился на огромный стакан воды, который с наслаждением тянул через соломинку. К тому же, и это самое главное, мое внимание привлекла ОНА.

О! Как шел ей этот изящный противогаз. Ослепительно белый, из натуральной кожи.

А перехваченные тонкими тесемками рыжие волосы напоминали лаву, сползающую с огнедышащего вулкана.

О, как была она хороша!

Конечно, и она обратила на меня внимание. Мой противогаз, вопреки моде, напоминал намордник для лошадей. Это был старинный, еще времен войны с фашистами, видавший виды дедовский противогаз. Я нашел его в допотопном чемодане и с гордостью носил, вызывая зависть окружающих модников и модниц — этот предмет туалета годился для всех, независимо от пола и возраста. На предложение продать его или обменять я всегда отвечал:

«Может, вам еще и кислородный баллон в придачу?»

…Девять тридцать утра, народу немного.