Антология шпионажа

От кого, однако, сами участники роялистского шпионского подполья получали сведения о заседаниях Комитета общественного спасения? Здесь мы вступаем в самую темную и неизведанную область. Многое свидетельствует о том, что источником информации мог быть только один из членов Комитета. Но кто? Стоит попытаться определить предателя, не полагаясь на историческую репутацию членов Комитета. Прежде всего, для облегчения задачи в списке деятелей Комитета общественного спасения, приведенном выше, следует выделить тех, кто физически был не в состоянии выполнять функции осведомителя роялистов.

Прежде всего, алиби имеет главный подозреваемый – Эро-де-Сешель. Отпадают также Жанбон Сен-Андре и Приер из Марны, так как они долго находились вне Парижа и не присутствовали на заседаниях. Билло-Варенн и Колло-д’Эрбуа еще не были членами Комитета во время заседания 2 сентября 1793 г., отчет о котором д’Антрег направил своим иностранным клиентам. Кутон как раз осенью 1793 г. долгое время был в Лионе. Сен-Жюст перемежал пребывание в Париже с поездками в сражавшиеся армии. Ленде находился на западе страны и был отозван в Париж лишь в конце октября 1793 г. Робеспьер? Помимо того, что нелепо и кощунственно подозревать «Неподкупного», фактического главу революционного правительства, Робеспьер также часто не присутствовал на заседаниях, отчеты о которых попадали в руки д’Антрега.

Итак, остаются трое. Среди них один – Барер, человек с не очень чистой репутацией, доказавший своей последующей карьерой, что он был способен на многое. Но в отчетах много специфически военных сведений (притом, оказавшихся при проверке правильными). Барер, видимо, не мог знать эти детали. Остаются двое: Приер из Кот-д’Ор и Карно – они оба были в курсе всех военных вопросов. Кто же из двух? Формальным анализом нельзя более исключить ни одного из них.

Тут нам на помощь приходит д’Антрег. Оказывается, он вовсе не держит в тайне имя своего осведомителя. В письмах Лас Казасу от 20 и 27 августа 1794 г. он прямо называет это имя – Карно. Лазарь Карно! Человек, которого сначала сочувствующие ему современники, а потом буржуазные историки назвали «Организатором победы». Правда, сочувствовали ему буржуазные историки именно потому, что Карно был «белой вороной» среди якобинцев. Он стремился к созданию «обычной», «регулярной» армии скорее не из-за того, что хотел покончить с анархией, с партизанщиной, а потому, что желал оседлать, подчинить буржуазному руководству грозную стихию народной революционной войны. Даже в наши дни подозрение, высказанное против Карно, вызвало бурное негодование среди влиятельных буржуазных ученых во Франции.

Да и вообще, какая цена словам д’Антрега? Есть ли какие-либо доказательства, помимо слов этого весьма нечистоплотного авантюриста? На это можно ответить: у д’Антрега вряд ли могли быть основания лгать в письмах Лас Казасу, не говоря уже о том, что к Карно мы подошли методом исключения почти всех остальных членов Комитета. Данных о связях Карно с роялистскими шпионами в Париже нет. Зато есть косвенное свидетельство связей Карно и д’Антрега. Когда в 1797 г. д’Антрег был арестован в Италии солдатами Наполеона Бонапарта (об этом ниже), он переписывался с Карно – по-прежнему занимавшим высокий пост в правительстве, – испрашивая паспорта для членов своей семьи.

Роялисты могли соблазнить Карно не столько деньгами, сколько обещанием безопасности в случае реставрации монархии Бурбонов.

А член Комитета общественного спасения Лазарь Карно в глубине души явно не очень верил в прочность революционного правительства. Однажды его даже прямо обвиняли в передаче врагу тайн Комитета. Он участвовал в перевороте 9 термидора. Позднее у Карно явно были роялистские связи, какие-то контакты с армией интервентов.

Внутренний анализ бюллетеней д’Антрега также как будто указывает на Карно. В них сообщается, как уже говорилось, много военных сведений. Бюллетень от 23 марта 1794 г. излагает план кампании революционных армий в Северной Франции и Бельгии. Приказы, которыми французским войскам предписывалось начать осуществление этих планов, были подписаны Карно частью непосредственно до, частью сразу же после 23 марта. Многие сведения, сообщавшиеся в бюллетенях, были ложными и вряд ли могли исходить от Карно. Но ведь Карно (если это был он) не являлся единственным источником информации д’Антрега. Да и сам Карно мог, чтобы не выдать себя, сообщать наряду с правдивыми, также вымышленные сведения.