Антология шпионажа

Зачем было его держать в тюрьме? Доже, возможно, знал секреты Фуке, которые он мог разгласить. Еще был жив Лозен, который считал, что Доже исчез, и жена Фуке, а бывшему министру были известны многие факты из быта двора, особенно из личной жизни матери короля Анны Австрийской, которые Людовик XIV стремился предать забвению. Это было одной из причин, почему Фуке около двадцати лет провел в строгом заключении. Он мог рассказать известные ему тайны Эсташу Доже, а тот поплатился за знание опасных секретов еще двумя десятилетиями тюрьмы с маской на лице.

Но говорят, что «маску» в Бастилии помещали вместе с другими заключенными, а это плохо вяжется со стремлением сохранить тайну. Однако более тщательный анализ документов – записей Дю Жюнка – показывает, что смысл их далеко не ясен. Возможно, Дю Жюнка имел в виду, что «маску» содержали не в одной камере, а в одной башне (на каждом этаже которой находилось по одной камере) с другими заключенными. Аргумент же, что «маска» был похоронен под именем «Маршьеля», также оказывается далеко не таким безусловным, как это могло показаться первоначально. Дело в том, что существовал обычай при похоронах государственных преступников указывать ложные имена (и возраст – отсюда ссылка, что умершему заключенному было 45 лет). Кроме того, все же «Маршьель» и даже «Маршиоли» – это еще не «Маттиоли».

Вместе с тем, в истории с «маской» прилагались такие усилия для сохранения тайны, что, быть может, Сен-Мар сознательно пытался направить внимание на хорошо известного Маттиоли, умершего на деле еще в 1694 г., чтобы скрыть, кем был заключенный в маске. Можно допустить – заметание следов удалось настолько хорошо, что при Людовике XV уже никто не знал истины и любопытствующей мадам Помпадур король мог лишь сообщить, что «маска» – министр одного итальянского князя. Добавим, что Наполеон I не поверил этому. В связи с легендой об отправлении сына «маски» на Корсику Наполеон приказал произвести розыски в архивах Франции и за границей. Они не дали результатов, несмотря на рвение чиновников.

Почему, однако, Сен-Мару было желательно, в таком случае, намекать, что «маска» – это Маттиоли, а не Доже? Так поступить Сен-Мара могло побудить лишь знание того, что никому не ведомый Доже – просто псевдоним. Служит ли фамилия Доже псевдонимом, скрывающим хорошо известное лицо? Надо обратить внимание на одно обстоятельство, которое помнили Вольтер и Дюма, но которое потом как-то отодвинули в тень ученые, занимавшиеся вопросом о «маске». Зачем было надевать маску на итальянца Маттиоли, которого все равно почти никто не знал во Франции и, во всяком случае, не мог узнать в государственной тюрьме? Лицо человека в маске должно было быть достаточно известно, иначе теряет смысл маска. Версия Вольтера – Дюма вполне объясняет, почему заключенного спрятали под маской. Большинство других теорий не дает ответа на этот напрашивающийся вопрос.

В этой связи высказывается даже мнение, следует ли считать рассказ Вольтера просто мистификацией. Писатель в молодости сам просидел год в Бастилии. Это было в 1717 г., и Вольтер разговаривал с тюремщиками, которые сторожили «маску», скончавшегося всего за 13 лет до этого. Конечно, тюремная администрация могла быть не посвященной в секрет. Но она, возможно, питалась слухами, основанными на фактах.

Итак, разгадка «маски», по всей вероятности, возможна, если выяснить, кто такой Доже. Но этого как раз так и не удается достигнуть. Известно, что в 1669 г. он был арестован. 19 июля того же года военный министр писал Сен-Мару, что в Пинероль будет доставлен задержанный вблизи Дюнкерка важный преступник – слуга по имени Эсташ Доже. «Чрезвычайно важно, – указывал при этом военный министр, – чтобы он не имел возможности передать письменно или любым другим способом ни одной живой душе то, что ему известно… Вы должны лично доставлять ему раз в день все необходимое и ни под каким предлогом не слушать того, что он пожелает Вам открыть. Вы должны угрожать ему смертью, если он заговорит с Вами по любому вопросу, помимо его повседневных нужд».

Нам неизвестно, за что был арестован Доже. Как раз в это время велись переговоры между Людовиком и Карлом II, который в обмен на французские субсидии, позволившие ему избавиться от опеки парламента, готов был сохранить нейтралитет или даже поддержать Францию в предстоящей войне с Голландией. Эти переговоры велись официально министрами и неофициально – через тайных агентов. Активной участницей переговоров была сестра Карла II, вышедшая замуж за младшего брата Людовика XIV. В переписке Карла мелькает какая-то фигура итальянца (а может быть, человека из Италии), подлинное имя которого не знала даже сестра короля. Его одно время пытались отождествлять с неким аббатом Преньяни.