Антология шпионажа

Однако, если читатель сделает отсюда вывод, что граф Сен-Жермен вообще с самого начала являлся мифом, это будет ошибкой. Нет, это был вполне реальный человек, после которого остались собственноручно написанные им письма, о котором мы имеет многочисленные показания очевидцев – от рассказов мемуаристов до хроникерских заметок в газетах и архивных документов. Современники, бывшие свидетелями многих, казавшихся необъяснимыми, действий и поступков Сен-Жермена, заложили первые основания той волшебной сказки, в которую обратились рассказы о его жизни.

В середине XIX в. император Наполеон III приказал собрать все, что сохранилось в государственных архивах относительно Сен-Жермена. Однако во время вскоре начавшейся франко-прусской войны и осады Парижа здание, где хранились собранные документы, сгорело. От ученых потребовалось немало терпения и усиленных поисков достоверных сведений, чтобы приподнять хотя бы частично завесу неизвестного. И при этом открылись факты, имеющие прямое отношение к нашему повествованию о тайной войне.

Пока не удалось установить ни места, ни года рождения Сен-Жермена. Сам он распускал слухи, что является одним из сыновей Ракоци, руководителя венгерского национального восстания против власти австрийских Габсбургов, которого он действительно напоминал внешне. Гораций Уолпол утверждает, что еще в 1743 г. этот авантюрист был арестован в Лондоне как «якобитский агент». Примерной датой рождения графа считают 1710 г. Впрочем, встретившая Сен-Жермена в Париже в конце 50-х гг. XVIII в. вдова французского посла в Венеции мадам де Жержи объявила, что видела его в этом знаменитом итальянском городе в 1710 г. и что тогда ему было примерно 45 лет. Поскольку через полвека Сен-Жермен тоже выглядел не старше 45–50 лет, возможно, отсюда и возникла молва о его бессмертии. Однако у загадочного графа была одна особенность – ему всегда удавалось таким образом отрицать владение сверхъестественными силами, что его собеседники окончательно убеждались в обоснованности ходивших на сей счет слухов.

А слухи нарастали, как снежный ком. К ним приложил руку «двойник» Сен-Жермена, оказавшийся в Париже в начале 60-х гг. Это был повеса и ловкий самозванец, известный под фамилией лорда Гоуэра. Этот псевдоним он приобрел во время Семилетней войны, когда, будучи французским шпионом, выдавал себя за чистокровного британца и посылал донесения о состоянии английской армии. Мнимый Сен-Жермен небрежно разъяснял, например, что ему случалось присутствовать на вселенском церковном соборе в Никее, состоявшемся в IV в.

«Настоящий» Сен-Жермен действовал более осторожно, рассказывая с деталями многие исторические события отдаленных эпох. У его собеседников уже у самих возникала мысль, что эти детали могли быть известны только очевидцу. Блестящее знание многих языков также помогало Сен-Жермену придавать правдоподобие этому «подтексту» своих рассказов. Не выучил ли он эти языки во время одного из своих прежних «перевоплощений», – задавали себе вопрос его знакомые. Иногда Сен-Жермен очень обдуманно «проговаривался».

Однажды, когда разговор зашел о Христе, Сен-Жермен заметил мимоходом: «Я был с ним близко знаком. Это был лучший человек в мире, но неосмотрительный и романтически настроенный. Я часто предсказывал ему, что он плохо кончит».

Подлинный Сен-Жермен, появившийся в Париже около 1757 г., успел стать предметом всеобщего любопытства. Даже вечно одолеваемый скукой Людовик XV был заинтересован, когда приезжий на его глазах одним движением руки уничтожил трещину на бриллианте, что сразу повысило втрое стоимость этого драгоценного камня. Приезжего стали приглашать к королевскому столу, создали небольшую лабораторию, где он показывал свои опыты королю. Правда, дело шло не о «жизненном эликсире», а о предмете более прозаическом – новых красках для французских тканей. Но и здесь Сен-Жермен не только умел придать своим занятиям ореол таинственности, но и убедить Людовика, что он открывает новые источники дохода для французской казны.

Влияние приезжего незнакомца стало настолько велико, что с ним начали советоваться по государственным делам, и ему удалось добиться смещения некоторых сановников. Симпатии графа Сен-Жермена были явно на стороне Пруссии, воевавшей с Францией. Он был сторонником анти-австрийской политики, от которой отказалась Франция, выступая в союзе с Веной против Фридриха II.

Прорицания Сен-Жермена приобрели политический характер. Он предрекал, что сокрушительные поражения, которые были нанесены русской армией войскам Фридриха II, не приведут к поражению Пруссии. (Этого действительно не произошло из-за смерти Елизаветы Петровны и вступления на русский престол Петра III, ярого поклонника прусского короля, поспешившего заключить мир со своим кумиром.)