Антология советского детектива-14. Компиляция. Книги 1-11

Тогда на своей шкуре я впервые испытал, что такое кулак-мироед. И стала у меня с тех пор к ним лютая ненависть. Что оставалось делать? Забрал я у хозяина свой школьный документ, попрощался с рыбаками и ушел. В укромном месте выпорол зашитые монеты, купил костюм, сапоги, добрался до Перекопа, а оттуда на оставшиеся деньги пароходом по Черному морю в Одессу. Устроился на грузовой пароход. Ходил он во французские порты. Такой был самотоп, что, бывало, как придем в Гавр, стоим чинимся месяц-другой. А мне на пользу, научился говорить и читать по-французски. Два года я прослужил юнгой и еще четыре матросом. Когда мне исполнилось двадцать лет, призвали на военную службу и как опытного матроса отправили служить в Кронштадт. Вскоре началась война, а за ней революция. Сошел я на берег с минного заградителя и с тех пор все воюю с разной нечистью. Поначалу работал в Петроградском Чека, был порученцем у Феликса Эдмундовича, потом в Московском — занимался разгромом всяких притонов и подпольных игорных домов. Прошлой весной с делегатами Десятого партсъезда ездил на ликвидацию Кронштадтского контрреволюционного мятежа. Возвратился в Москву, и вскоре меня с группой товарищей Феликс Эдмундович командировал на Украину для ликвидации бандитизма, — закончил свою биографию Кирилл Митрофанович.

О том, что за участие в ликвидации мятежа он получил орден Красного Знамени, Бардин умолчал. Но в Управлении об этом все знали, хоть он никогда не носил орден. Знали и подробности. За день до решающего штурма мятежной крепости он с тремя чекистами-комсомольцами пробрался в Кронштадт. Когда на следующую ночь прозвучали сигналы атаки, чекисты с тыла забросали гранатами два пулеметных каземата, мешавших своим огнем наступающей по льду пехоте.

— Ну вот, палка-махалка, теперь ты все обо мне знаешь, а последнее время я у тебя на виду. Давай доедай кашу и ступай спать!

Через несколько дней, на очередных «посиделках», Бардин неожиданно для Кости сказал:

— Знаешь, Костик, я ведь знал твоего отца… Был при его подвиге и гибели… — И он подробно рассказал мальчику о последнем, героическом бое его отца.

Мальчик нахмурился, крепко сжал губы. Долго молчал, а потом сказал дрогнувшим голосом:

— Папа по-другому не мог. Его отец, мой дедушка, командовал миноносцем и во время Цусимского боя не ушел с мостика, не спустил флаг, утонул вместе со своим кораблем… — И убежденно, по-взрослому добавил: —Я буду таким же, когда вырасту!

— Пойдешь на флот?

— Не знаю, Кирилл Митрофанович. Я еще не решил. Все равно, где бы я ни был… Спасибо вам, Кирилл Митрофанович, что вы рассказали мне про папу! — он протянул руку Бардину и, наверно чтоб скрыть слезы, вышел из комнаты.

Зимой Костя с матерью заболели сыпным тифом. Мать умерла, а Костя выздоровел. Бардин привез его из больницы в свою комнату и окружил братской заботой. Когда через несколько недель Костя окреп и стал ходить в школу, Бардин решил устроить его на работу, считая, что так мальчик будет меньше чувствовать свое сиротство.

До конца учебного года Костя аккуратно посещал школу, а в ЧК работал по вечерам не более двух-трех часов в день; поначалу он выполнял разные мелкие поручения Бардина и сотрудников, потом ему доверили дежурство у телефона и ведение несложных канцелярских дел. Мальчик был разбитной, смекалистый, правдивый. Постепенно ему стали поручать более серьезные задания. Здесь он проявил незаурядную находчивость и храбрость. Это особенно ценили чекисты. С тех пор прошло немногим более двух лет, и сейчас на его счету было несколько серьезных операций. Об одной из них, проведенной совместно с Бардиным в прошлом году, хорошо знали чекисты в соседних городах. Поэтому не было ничего удивительного в просьбе приезжего.

* * *

— Вызывали, товарищ начальник? — спросил Костя, открывая дверь.

— Вызывал, товарищ Горлов, — назвал его по фамилии начальник, тем самым подчеркивая серьезность вызова. — Садись!

Костя присел у стола.

— Хотим тебя, товарищ Горлов, командировать в помощь нашим соседям. Вот…

— Когда и куда ехать? — вскочил Костя.

— Сиди, сиди! Чего заволновался! Ты сначала послушай. — Лембер посмотрел на приезжего и подмигнул ему. Мол, видал какой? И, обращаясь к Косте, сказал: — Командировка не к тетке в гости на вареники с вишнями, а на серьезное, опасное дело. Может, тебе оно и не глянется?

— Я, товарищ начальник ГПУ, — обиженно сказал мальчик, — еще никогда не отказывался ни от какой операции или поручения и не говорил, нравится или не нравится!

Чекисты заулыбались, а Бардин кивнул головой:

— Правильно, Костя! Не было еще такого случая!

— Ну, ну, обиделись! — успокоил их начальник. — Вот познакомься с товарищем Найдичем, а зовут его…

— Лазарь Афанасьевич, — подсказал приезжий, — для друзей просто Лазарь, а то еще Рыжий Лазарь.

— Какой же ты рыжий? — удивился Бардин. — Чуб, как у цыгана…

— Усы, товарищ Бардин, растут у меня рыжие, вот ребята и прозвали… — Он встал, подошел к Косте и протянул руку. — Давай знакомиться, Горлов, не будем терять времени. Нам бы где-нибудь уединиться, побеседовать, а потом сразу за подготовку.