Антология советского детектива-14. Компиляция. Книги 1-11

— Одно слово — чиж? Что с птицы взять. Давай, брат, прощаться! — Он обнял Костю. — Целоваться не буду, испачкаюсь. Да ты и не любишь.

В коридоре он сказал провожавшему его Найдичу:

— Береги парня, как своего сына!

* * *

За час до прибытия на место Найдич вывел Костю в тамбур и позвал заспанного проводника. Тот удивленно поахал, как мог беспризорник попасть в запертый тамбур, и предложил:

— Выкинуть надо эту шпану из вагона!

Найдич запретил ему даже думать об этом.

— Ничего ему не будет, поезд идет медленно. Умел вскочить на ходу, пусть и соскакивает! — ворчал проводник.

По прибытии поезда чекисты повели хныкающего Костю в детский приемник. На перроне Костя сел на землю и заревел во весь голос, привлекая к себе внимание неизвестно откуда появившихся нескольких беспризорников.

— Не пойду! Убейте — не пойду! — верещал Костя. — Дядечки граждане! Товарищи, отпустите! У меня на следующей станции тетя и дядя! Милые, голубчики, пустите! Век буду за вас бога молить!

Чекисты взяли его с двух сторон под руки и внесли в детский приемник. Здесь его вымыли, выдали чистое белье и вернули после дезинфекции одежду, сильно пропахнувшую карболкой. До конца дня он побыл один в отдельной комнате. Вечером пришел Найдич. Он сморщил нос и несколько раз вдохнул воздух.

— Перестарались дезинфекторы. Надушили твои туалеты. Теперь тебя по запаху беспризорники сразу признают своим, — пошутил он. — А теперь поговорим о деле. Работать начнешь завтра утром. Выйдешь на базар, потолкаешься среди покупателей. Замечай, где крутятся беспризорники. Постарайся не попадаться на глаза милиционерам.

Затем Найдич указал приметы «жертв», которые будут дежурить на базаре в ближайшие два-три дня. Костя не стал спрашивать, кто они такие. Он хорошо знал, что для проведения различных операций привлекаются самые неожиданные люди, зачастую даже не знающие, какую они играют роль.

— Оглядишься, — продолжал Найдич, — увидишь пожилую женщину. На ней будет надета соломенная шляпа с яркими цветами из материи. Ты смело подойдешь, возьмешь из корзины кошелек и, не торопясь, отходи. Постарайся взять кошелек так, чтоб увидел кто-нибудь из беспризорных. Это еще не все, — продолжал советовать Найдич. — Наряду со своей смелостью проявляй товарищество. Добыл деньги — угощай ребят! И не куском хлеба, а веди в столовую, корми сытным обедом. Корми на все деньги. Завтра утром убежишь. — Найдич показал, где будет открыто окно. — Ну, прощай!

После его ухода в комнату поселили еще одного подростка лет четырнадцати. Познакомились быстро. Парня звали Петька Сапог. Беспризорничал он уже более двух лет, бегал из детдомов в нескольких городах.

— И отсель убегу! — уверенно заявил он. — Зря ты так убивался, когда тебя взяли, — укорял он Костю.

— А ты откуда знаешь, что я убивался?

— Откуда? Видел утром, как тебя сняли с поезда, а ты выл на всю станцию.

Костя сказал, что тоже собирается бежать, и показал Петьке окно, через которое, наверно, можно будет уйти.

Рано утром они бежали и прямиком отправились на базар. Потолкавшись около часа, Костя увидел женщину в шляпе, украшенной цветами. Она переходила от ларька к ларьку, приценивалась, но ничего не покупала. В корзинке у нее лежал пучок лука, а поверх него большой кошелек. Костя подошел к ней вплотную, оглянулся по сторонам. Издали на него смотрел Петька Сапог.

— Бери скорей! — зашипела женщина.

Он спокойно взял кошелек, отправил его за борт пиджака и отошел, затерявшись в толпе. Через несколько шагов он увидел Петьку в обществе еще трех ребят и пригласил их закусить. Они купили белый каравай, колбасу, крутые яйца и молоко, а на оставшиеся деньги пачку папирос. После плотной закуски ребята решили отдохнуть там, где, по их словам, никто братву не трогает!

В огромном парке на одной из боковых аллей, скрытой густыми кустами, они застали еще нескольких оборванцев, благосклонно принявших от Кости угощение папиросами. Петька рассказал об удачливости «новенького», и ребята пожалели, что их не было поблизости.

Вечером новые знакомые привели Костю на ночлег. Это был уцелевший подвал обгоревшего двухэтажного дома. В подвале было тепло и сухо, на полу лежала солома, какие-то тряпки, кошмы. В одном из углов вокруг огарка свечи несколько беспризорников постарше азартно играли в карты. Оттуда неслась ругань, а изредка происходила потасовка, после чего игра продолжалась. Все улеглись на полу, тесно прижавшись друг к другу, как говорили ребята, «для сугрева».