Антология советского детектива-14. Компиляция. Книги 1-11

Из этой мимолетно сказанной фразы Наумов понял, что восстание в Ростове действительно готовится и в связи с резко изменившейся обстановкой Назарову необходимо установить новые сроки выступления. Иначе зачем же посылать туда самого Шелковича.

Дмитрий Петрович воспринял замечание атамана спокойно.

— Главное, пробить брешь в обороне противника и прорваться, а там я уйду по своему маршруту. Но сначала сделайте главное, Семен Кириллович.

— За этим дело не станет, — весело заверил его взбодренный водкой Назаров.

На улице послышался конский топот. Возле ворот кто-то осадил коней и громко спросил:

— Атаман у себя?

Назарову не хотелось, чтобы его отрывали по пустякам, и он кивнул Шелковичу:

— Узнай, Дмитрий Петрович, что там случилось.

Шелкович, высунувшись в окно, крикнул:

— Есаул, что-нибудь срочное?!

— В наше расположение прорвался отряд от батьки Махно!

Назаров вскочил:

— Ш-што?! Давай есаула сюда!

Но, влекомый нетерпением, вышел из-за стола и устремился во двор. Наумов направился вслед за ним.

— Прорвались, говоришь?

— Ох и отчаянные, черти!..

Есаул коротко рассказал о том, как махновцы внезапно ударили с тыла вдоль дороги от Гусельщикова и в ожесточенном бою прорвали оборону красных. С гиком проскочили они по улицам к церкви, спешились и потребовали доложить об их прибытии полковнику Назарову.

— Коней! — приказал Назаров.

На церковной площади по одну сторону коновязи парили не остывшие еще кони, по другую, возле легких таврических тачанок, сгрудились люди. Приезд двух полковников и гражданского чиновника не произвел на них впечатления. Зато сами они впечатление производили сильное. Одеты были в костюмы стародавней Запорожской Сечи с повязками на голове, шее и у поясов, которые отличали «ракло» махновской армии.

Командир отряда был одет иначе: в коричневых ботинках со шпорами и крагах, в английском галифе, прошитом в шагу мягким хромом, и в холщовой украинской рубахе гуляй-полевского росшива. Сбоку висел маузер, за поясом — браунинг.

Назаров подошел к нему и, почувствовав, что махновец докладывать не собирается, справился о здоровье Нестора Ивановича Махно.

— Батько в добром здравии и благоденствии. Вот, прислал меня к тебе. Скажи, говорит, написал письмо Врангелю: «Большевики убили моего брата. Иду мстить. Ужо, когда отомщу, приду к вам на помощь». А Врангель ему: «Коли хочешь помочь, пошли отряд полковнику Назарову».

— Спасибочко за добрую весть, но ты не представился.

— Заместитель командира Новоспасского полка армии имени батько Махно Стэпан Покотило.

Назаров оглядел отряд и, похлопывая стеком по голенищу, разочарованно произнес:

— Полка? Да тут и полусотни не наберется.

Покотило шутливо ткнул кнутовищем полковнику в живот.

— Батько людына дюже башковита. Побачь, мовит, Стэпан, кого полковнику Назарову трэба. Ежели по степу гулять — Долженко*["264] пошлю, а ежели города брать — тогда Гурко.*["265]

Назаров искренне обрадовался:

— Добро. Передай Нестору Ивановичу: мне необходимо кавалерию Долженко, усиленную пулеметами Гурко. Людям своим дай отдохнуть. С наступлением темноты начинаем прорыв. Пойдешь во втором эшелоне.

— Пошто так? — недовольно скривился Покотило. — Батько сказав: побач, Стэпан, колы не будэшь в почете, плюнь в рыло и вертайся.

— Ну, хорошо, — нехотя уступил Назаров. — Пойдешь за дивизионом Раденкова перед колонной штаба.

— Пошто не з штабумо?

Ответ Назарова был предельно откровенен:

— Враг, стоящий впереди, лучше союзника, стоящего сзади.

— Так це ж гутарит батько… — обрадовался Покотило. — Всэ в него перенэмають.

3

Над степью стлались низкие туманы. Они скрадывали очертания оставшихся позади домов, одиноких деревьев на пологих скатах холмов, неторопливо и сосредоточенно двигающихся по дороге всадников.

На позициях по рубежу балки Широкой, прикрывающей Ново-Николаевскую с востока, оставлен сильный заслон с пулеметами. На Грузском Еланчике — послабее. Речка глубокая, и без боя не сразу преодолеешь. С наступлением темноты все отряды и подразделения внезапно и бесшумно снялись с позиций и начали выдвигаться на исходный рубеж для прорыва.

Ездовой ударил коней вожжами, и фаэтон мягко закачался на неровной полевой дороге, обгоняя колонну. Наумов оглянулся. «Что-то Шелковича не видно. Как бы его не упустить», — мелькнула беспокойная мысль.

Неожиданно тишину разорвал треск ружейно-пулеметного огня, взрыв гранат, крики… Назаров подался вперед, прислушался.

— Сотни Раденкова пошли в атаку! — сказал он Наумову. Затем резко встал и, повернувшись назад, крикнул — Галопом впере-ед!

Раскатистым эхом прокатилась по колоннам эта команда, все ускоряя и ускоряя их движение. Сквозь гулкий конский топот, скрип телег и разгоряченный гомон казаков доносился недалекий гул боя.